— Ваш поклонник. И полностью согласен с тем, что женщина должна быть рабой мужчины. Но боюсь, вам придется отложить работу, если не хотите, чтобы вас втянули в судебный процесс.
— Может быть, вы все же представитесь?
— Разрешите мне войти, тогда я непременно это сделаю.
Он с неохотой посторонился, пропуская меня. Его приятное лицо, обрамленное черными и довольно длинными волосами, оставалось мрачным, а руки нервно полезли в карман куртки, словно он боялся, что помимо воли задушит непрошеного гостя.
— Адвокат — Рэндол Робертс, — представился я, перешагнув порог.
— Какой сюрприз! — он насмешливо улыбнулся. — Всегда думал, что адвокаты — джентльмены, а вас можно принять за опустившегося сыщика.
Со словом «опустившийся» он дал маху. Зато теперь мне было много легче приступить к делу, в успехе которого я очень сомневался.
— Видите ли, — начал я, — Ланетте Холмс не нравится все, что вы пишете, и тем более, что говорили при встрече лично. Поэтому она решила обратиться в суд с жалобой на вас.
При упоминании имени гневной из гневных амазонок хозяин квартиры улыбнулся как паук, почуявший в своих сетях муху.
— И сколько же она собирается с меня содрать?
— Миллион долларов.
Он презрительно захохотал и прошел в гостиную, в которой стояли белоснежные кресла и красная кушетка. На полу перед застекленной дверью на балкон, лежал красивый светлый ковер.
Я подошел к окну. Вид на бухту и Голдентеймский мост был великолепен.
— И все-таки, очень советую вам охладить пыл, особенно это касается угроз в ее адрес, — заметил я спокойно.
Он остановился у бара и оперся рукой на полированную поверхность, а затем повернулся ко мне с наглой, и в то же время смущенной улыбкой.
— Признаю, я допустил ошибку, — заявил журналист. — Но что бы на моем месте сделали вы, когда бы вас схватила в охапку толстая баба и вышвырнула за дверь, чуть не проломив затылок!
— Не знаю, не довелось испытать такого, — я пожал плечами.
— Она ничего не рассказала? — удивился репортер.
— Нет. Заявила только, что вы угрожали и продолжаете делать это по телефону.
Морган засопел.
— Эта ведьма отлично понимает, что все мои угрозы — не больше, чем слова.
— Конечно, — заметил я, — когда набрасывается разъяренная женщина, трудно выбирать слова и может сорваться какое-нибудь неосмотрительное замечание в ее адрес. Мне интересно одно — до какой степени оно было неосмотрительно?
— Право, не знаю, — он покачал головой и взял бутылку бурбона. — Что-то вроде: «Поганая ты сука, когда-нибудь я доберусь до тебя и прикончу!»
— Очень остроумно.
— Плевать! Я был вне себя от бешенства.
— Значит, вы утверждаете, что к вашим словам нельзя относиться серьезно?
— Само собой разумеется. Я говорил все это в запале. — Он наполнил себе бокал. — Линда заявила, что между нами все кончено, это вывело меня из себя. А тут еще эта проклятая баба… Да к чему рассказывать…
Выпив, он воинственно поднял голову. Мне тоже хотелось выпить, но я не обиделся, а только заметил:
— Может и стоит рассказать. В суде вам тоже придется объяснять, как было дело, так что сейчас у вас как бы репетиция.
— А вам-то какое дело? — он ухмыльнулся. — Мне ваши советы не нужны, я вас не нанимал. Что касается моих статей, то все вопросы согласованы с редакцией, к тому же я могу писать все, что хочу. Важно, чтобы было интересно, ну и соответствовало истине. Кстати, будет вам известно, в нашей газете тоже есть юрист, и он просматривает все мои материалы, выходящие в печать, так что эта стерва вряд ли найдет, за что зацепиться! А что касается личных угроз… да я заявлю на суде, что меня спровоцировали! Или вообще от них откажусь, вот так-то! — его глаза торжествующе блеснули, но тотчас опять наполнились ненавистью. — Мы с Линдой собирались пожениться, пока ее не заразила своими бредовыми идеями эта вонючая лесбиянка!
— Может, возьмете эти слова обратно? — не без иронии спросил я.
Он отмахнулся.
— Чего ради? Свидетелей нет, я у себя дома и говорю, что хочу! — запальчиво выкрикнул Морган.
— Вы действительно думаете, что Ланетта. Холмс лесбиянка?
— Уверен в этом!
— Значит, Линда…
— Прекратите! — рявкнул журналист. — Линда совершенно нормальная женщина, просто она чересчур впечатлительна и быстро увлекается всякими бредовыми идеями.
