– Ну почему же, я училась, но у меня нет способностей. Глядя на нее, Джадд сказал:
– В это трудно поверить. Вы занимаетесь бегом, у вас отличная фигура. Как вы можете говорить, что у вас нет способностей к танцам?
– По той же причине, по которой я не могу петь. У меня нет слуха.
– Слух здесь ни при чем. Нужно только чувствовать ритм.
– То же самое мне сказала Донна, когда убеждала заняться аэробикой. Хотите – верьте, хотите – нет, но она чувствует ритм лучше, чем я.
Ча-ча-ча сменился на медленную мелодию. Вновь все разбились на пары. Челси посмотрела на них с тоской.
– Вы смущаетесь, когда танцуете, – заключил Джадд.
– Вы угадали.
Она не успела понять, что произошло, когда Джадд взял ее за руку и повел к эстраде.
– Что вы делаете? – зашептала она и попыталась вырваться, но он крепко держал ее за руку.
– Вы никогда не танцевали с подходящим мужчиной, вот и все.
– Джадд, – умоляюще произнесла она, пытаясь остановить его, но с ужасом заметила, что они уже почти достигли места, где танцевали пары. Стараясь не показаться растерянной, она положила руки ему на плечи.
– Расслабьтесь, – сказал он ей на ухо.
Она знала, что к добру все это не приведет. Ее щеки пылали, и, несмотря на вечернюю прохладу, ей стало жарко.
– Я и вправду плохо танцую.
– Следуйте моим движениям, делайте, как я.
– Легко сказать.
– Вам даже не обязательно следить за музыкой. Просто обопритесь на меня…
Челси готова была умереть если не от стыда, так от наслаждения. "Обопритесь на меня". Как будто у нее был выбор. Ее тело послушно двигалось вслед за Джаддом. Там, где он поворачивался, она поворачивалась вместе с ним, там, где он наклонялся, она наклонялась вслед. Он держал ее в своих руках нежно, так нежно, что в его объятиях она чувствовала себя словно в раю. Она была уверена, что оглушительный стук ее сердца мог поднять даже мертвого на городском кладбище, но если Джадд и заметил это, то ничего не сказал. Он просто вел ее в танце на маленьком пятачке с такой изумительной легкостью, что, когда музыка закончилась, Челси чуть не заплакала.
– Ну вот, – сказал Джадд, медленно освобождая ее руку. – Вам понравилось?
Хорошо, что газовые фонари горели тускло, иначе он бы увидел по ее лицу, как ей хотелось еще раз потанцевать с ним. Челси приложила все усилия, чтобы ее голос казался спокойным и естественным.
Она прокашлялась:
– Неплохо. – Потом, как будто вспомнив, добавила: – Спасибо, – и почувствовала себя глупо.
Ей только оставалось сделать реверанс перед ним, как перед тем мальчиком из танцевальной школы, которому она постоянно наступала на ноги во время танца. Ей было тогда десять лет, и тот мальчишка наверняка подумал, что она ненормальная. У Джадда было еще больше поводов подумать то же самое.
Он стоял рядом и смотрел на нее. Челси не могла догадаться, о чем он думал. Вновь заиграла музыка, в этот раз тромбон приглушенно исполнял "Саммер Плейс".
– Уже поздно, – сказала Челси. – Наверное, мне пора домой.
Неуверенно улыбнувшись ему и помахав на прощание рукой, она направилась к темным зарослям у дороги.
– Челси?
Она сделала вид, что не услышала. Танцевать с ним было слишком большим наслаждением. Если бы он подшутил над ее чувством ритма или, например, от него бы пахло, но он был вежлив с ней, и от него пахло только чистым мужским телом.
Он взял ее за руку и мягко произнес:
– Не уходите.
– Мне пора.
– Еще один танец.
Она колебалась слишком долго. Он притянул ее к себе, и они стали медленно кружиться в темноте под плывущую над сквером музыку. Он нежно прижимал ее к себе, и Челси как будто проснулась после длинной зимней ночи, почувствовав горячее солнце.
Она покорно кружилась с ним, закрыв глаза. Она попыталась убедить себя в нереальности происходящего, но ее усилие привело к обратному результату. В полной темноте ее чувствительность обострилась. Все – от упругости его тела, плавности движений до тепла его прикосновений – казалось ей новым. Она вздохнула, совершенно расслабляясь, и одной рукой обняла его за шею. Другая рука уже лежала на его бедре. Он горячо дышал у ее виска, обхватив ее за талию и касаясь ее ног своими при каждом повороте.
