Она тихонько простонала.
Он опять постучал, в этот раз медленно и негромко. Непослушной рукой она открыла дверь и отступила в глубь прихожей. Когда он вошел, она повернулась к нему спиной и закрыла дверь, но не отпустила ручку.
Опустив голову, она ждала, что он скажет, но он молчал. Его молчание говорило само за себя. Ее сердце забилось еще сильнее, и она почувствовала, как снова напрягся ее живот.
Он коснулся ее волос, и она не заметила бы этого, если бы все ее чувства не были обострены до предела. Он приблизился и, сдвинув ее волосы в сторону, провел пальцами по краешку ее уха.
Челси готова была умереть.
Она попыталась совладать со своим дыханием, когда он повернул ее к себе. Приподняв руками ее голову, он посмотрел ей в лицо. В темноте она почти не различала его черты, только увидела, как блестят его глаза. Она почувствовала тепло его тела, и два часа, которые прошли после их прощального танца в сквере, исчезли, как будто их и не было.
Он поцеловал ее, срывая с ее губ остатки дыхания. Его губы были такими же сильными, как и его тело, такими же чувственными, теплыми, страстными и пахли точно так же хорошо. У Челси подогнулись колени. Она вцепилась в его рубашку, чтобы не упасть. Он оторвал свои губы от ее, но она долго не могла прийти в себя.
– Если я поцелую тебя еще раз, – сказал Джадд нетвердым голосом, – я не смогу остановиться.
Он смотрел на нее и ждал.
Челси знала, что существует множество поводов отказать Джадду, но сейчас она не могла вспомнить ни одного. Она хотела быть в его руках, хотела, чтобы он любил ее и делал все, о чем она мечтала с тех пор, как впервые увидела его. И если она ошибалась, то жизнь становилась тогда жестоким обманом, в котором ее эгоизм стоял на последнем месте.
– Поцелуй меня еще раз, – прошептала она.
Но его голова уже склонялась к ней. Он поцеловал ее, потом еще раз – глубже и сильней. Утопая лицом в ее волосах, он провел рукой по ее спине, все ниже и ниже.
– Что под ним? – хрипло спросил он.
– Ничего.
С характерной грубоватостью он проник руками под ее халат и ласкал ее от шеи до бедер, пока пояс не ослаб и не упал совсем. С такой же грубоватостью он взглянул на нее, и в этот момент Челси почувствовала сомнение. Она хотела показаться Джадду самой красивой, но ее тело было далеко не совершенным. Особенно теперь. По ее фигуре никак нельзя было заметить, что она беременна, но ее грудь округлилась, и под кожей она стала замечать тонкие линии синих вен.
Если он и заметил их, то не придал этому значения и, наклонившись, стал целовать ее грудь, одновременно лаская руками ее спину. Челси закусила губы, и ничего на свете не заставило бы ее оттолкнуть его сейчас. Он посасывал и легонько сдавливал зубами ее сосок, потом нежно сжал руками ее грудь и перешел ко второму соску.
Она не сдержалась и застонала. То, что он делал, сводило ее с ума. У нее мелко задрожали колени. Она обхватила руками его спину, но почувствовала, что не в силах удержаться на ногах.
Легко подхватив ее на руки, Джадд, зная дорогу, направился в спальню. Свет там был приглушен, но все же на мгновение она испытала неловкость, когда он положил ее на кровать. Он начал раздеваться. Красота его тела превзошла все ее ожидания. Темные волосы покрывали его грудь и узенькой дорожкой убегали вниз. Восставшая плоть между его мускулистыми ногами была тяжелой и твердой.
Джадд надел презерватив. Она хотела сказать ему, что предосторожность эта излишняя и что она уверена в его чистоплотности, но не успела.
Он лег на кровать и, распахнув ее халат, медленно провел рукой по ее груди, животу, и наконец она почувствовала его горячую руку между своих ног. Она затаила дыхание, а потом, когда его прикосновение углубилось, закинула голову и судорожно набрала воздух в легкие. Он убрал руку, приподнял ее за талию и легко вошел внутрь.
Ей показалось, что она падает в пропасть или что вышла из своего тела, только так она могла объяснить то неземное чувство, которое охватило ее. Никогда она не испытывала такого заполнения себя, такого ощущения внутри, такого полета. Он сделал одно движение, и она поняла, что сейчас взорвется. Еще одно движение, и это произошло. Ее тело стало одной бесконечной вселенной наслаждения. В ее голове не было ни одной мысли, только что-то сияюще-белое возникло перед ее взором. Откуда-то издалека донесся гортанный звук, но она не поняла, что это было. Осознание пришло только тогда, когда ослепительная вселенная внезапно сузилась, и перед ней возникло лицо Джадда, который так же, как и она, дышал прерывисто и хрипло.
