Тело Люс начало гудеть, желая хоть секунды их физического соприкосновения. Если она сама не могла коснуться Дэниела, по крайней мере ее прошлая «я» могла.
Но они сначала просто стояли, а теперь ходили кругами, не подбираясь ближе друг к другу, но и не отходя дальше.
Иногда их смех доносился до Люс.
– Ну? – Билл все пытался всунуть свое лицо рядом с Люс, чтобы посмотреть через одну из линз театрального бинокля. – Чего там?
– Они просто говорят. Они флиртуют, словно незнакомцы, но в то же время кажется, что они хорошо друг друга знают. Не понимаю.
– Так они не спешат. Что тут такого неправильного? – спросил Билл. – А нынешние подростки просто хотят, чтобы все было быстро – бум-бум-БУМ.
– Ничего неправильного, я просто… – Люс запнулась.
Ее прошлая «я» вдруг упала на колени и начала раскачиваться взад и вперед, держась за голову, а потом за сердце. На лице Дэниела промелькнуло выражение ужаса. В своих белых штанах и тунике он, казалось, застыл, словно статуя самого себя. Он потряс головой, его глаза были устремлены в небо, а губы произносили: «Нет. Нет. Нет».
Карие глаза девушки стали дикими и безумными, словно что-то вселилось в нее. Пронзительный крик разлетелся эхом по горам. Дэниел упал на землю и спрятал лицо в ладонях. Он потянулся к ней, но рука зависла в воздухе, так и не прикоснувшись к ее коже. Его тело съежилось и тряслось, а когда настал ключевой момент, он отвернулся.
Одна Люс смотрела, как девушка внезапно стала столбом пламени. Так быстро.
Едкий дым кружился вокруг Дэниела. Он закрыл глаза. Лицо блестело, мокрое от слез. Он выглядел таким же несчастным, как и каждый раз, когда она наблюдала свою смерть у него на глазах. Но в этот раз он был еще и потрясен. Что-то было по-другому. Что-то было неправильно.
Когда Дэниел впервые поведал ей о своем наказании, он сказал, что были жизни, в которых и один поцелуй убивал ее, а в некоторых – даже что-то близкое к поцелую. Одно прикосновение.
Но они не касались друг друга! Люс все это время смотрела очень внимательно. Дэниел был так осторожен, стараясь не подходить слишком близко. Думал ли он, что сможет продлить ей жизнь, держа ее подальше от своих объятий? Или он думал, что сможет перехитрить проклятие, все время держа ее на расстоянии?
– Он даже не касался ее, – пробормотала она.
– Облом, – сказал Билл.
Не коснулся ее ни разу за всю их историю любви. А теперь ему снова придется ждать, не зная, будет ли что-то отличаться в следующий раз. Как надежда могла оставаться живой перед лицом такого поражения? Ничто тут не имело смысла.
– Если он ее не касался, что спровоцировало ее смерть? – она повернулась к Биллу, откинувшему голову назад и смотрящему в небо.
– Горы, – сказал он. – Красиво!
– Ты что-то знаешь, – сказала Люс. – Что это?
Он пожал плечами.
– Я ничего не знаю. Ничего, о чем бы мог тебе рассказать.
Ужасный крик отчаяния разнесся по долине. Отзвук агонии Дэниела отдавался эхом и возвращался, разрастаясь, словно сотни Дэниелов теперь кричали вместе. Люс снова поднесла к глазам бинокль и увидела, как он швыряет цветы на землю.
– Мне нужно к нему! – сказала она.
– Слишком поздно, – сказал Билл, – вот и оно.
Дэниел отошел от края скалы. Сердце Люс колотилось от страха в предчувствии того, что он собирался сделать. А он точно не собирался уснуть. Он побежал, набрав нечеловеческую скорость к тому моменту, когда достиг края обрыва, и бросился вниз.
Люс ждала, когда он откроет крылья. Ждала тихого раската грома, когда они широко раскроются во всем своем великолепии и поразительной красоте, ловя воздух. Она видела, как он поднимался в воздух вот так, и каждый раз это поражало ее до глубины души. Как отчаянно она его любила!
Но на этот раз крылья Дэниела так и не вырвались из спины. Когда он достиг края обрыва, он ступил за него, как обычный человек.
И упал, как обычный человек.
Люс заорала, и ее громкий, полный ужаса крик длился, пока Билл не прижал свою грязную каменную руку к ее рту. Она оттолкнула его, подбежала к краю скалы и подползла вперед.
Дэниел все еще падал. До самого низа было далеко, и она смотрела, как его тело становилось все меньше и меньше.
