Он привык к вечности, но это был Ад.
Дэниел потерял счет времени, позволил ему уплыть в звуках океана, набегающего на берег. По крайней мере на какое-то время.
Он легко мог бы продолжить свои поиски, ступив в вестник и погнавшись за Люс в следующую жизнь, которую она посетит. Но по какой-то причине он застрял в Хелстоне, ожидая, когда кончится жизнь Люсинды Биско.
Проснувшись тем вечером, когда небо было пронзено фиолетовыми облаками, Дэниел почувствовал это. Летнее солнцестояние. Ночь, когда она умрет. Он отряхнул песок с кожи и ощутил странную боль в своих спрятанных крыльях. Его сердце билось все сильнее.
Пришло время.
Смерть Люсинды наступит только после полуночи.
Прошлый Дэниел будет один в гостиной Констанс. Он будет рисовать Люсинду Биско в последний раз. Его сумки будут лежать за дверью почти пустые – как всегда, в них ничего, кроме кожаного пенала, нескольких блокнотов для набросков, книги о наблюдателях, лишней пары ботинок. Он действительно планировал отправиться в дорогу на следующее утро. Какая ложь.
В мгновения, предшествующие ее смерти, Дэниел редко бывал честен с самим собой. Он всегда терялся в своей любви, каждый раз обманывал себя, упиваясь ее присутствием и забывая о том, что должно произойти.
Он особенно хорошо помнил, как все закончилось в хелстонской жизни: он отрицал, что она должна умереть, до последней секунды, когда прижал ее к рубиновым бархатным портьерам и целовал до самозабвения.
Он тогда проклял свою судьбу, устроил некрасивую сцену. Он все еще мог ощутить агонию, свежую, как железное клеймо на коже. И он помнил про посещение.
Пережидая закат, Дэниел стоял один на берегу, а вода целовала его босые ступни. Он закрыл глаза, развел руки в стороны и позволил крыльям вырваться из шрамов на плечах. Они развернулись за спиной, развеваясь на ветру и давая ему ощущение легкости, которое успокаивало хотя бы на время. Он видел их яркость в отражении в воде, и каким огромным и устрашающим они его делали.
Иногда, когда Дэниел был совсем безутешен, он отказывался раскрывать крылья. Это было самонаказание. Глубокое облегчение и невероятное чувство свободы, которое давали его душе раскрывающиеся крылья, казалось ложным, словно наркотик. Сегодня он себе это позволил.
Дэниел согнул колени и взмыл в воздух.
В метре над поверхностью воды он быстро перевернулся лицом к небу, а крылья расправились под ним, как великолепный сияющий плот.
Он летел над поверхностью, растягивая мышцы с каждым долгим взмахом крыльев, скользя над волнами, пока из бирюзовых они не стали льдисто-голубыми. Тогда он нырнул под поверхность воды. Его крылья были теплыми, а океан – прохладным, что создавало маленький фиолетовый след, окружающий его.
Дэниелу нравилось плавать. Холод воды, непредсказуемость течения, синхронность океана с луной. Это было одно из немногих земных удовольствий, которые он действительно понимал. Больше всего ему нравилось плавать с Люсиндой.
С каждым взмахом крыльев Дэниел представлял Люсинду рядом с собой, грациозно скользящую в воде, как много раз до этого, купающуюся в теплом сверкающем свете.
Когда луна ярко сияла в темном небе, а Дэниел был где-то рядом с побережьем Рейкьявика, он вынырнул из воды. Прямо вверх, взмахивая крыльями с яростью, стряхнувшей холод.
Ветер хлестал по бокам, высушивая его за секунды, пока он поднимался все выше и выше. Он пробился сквозь серые гряды туч, потом развернулся и полетел вдоль побережья под звездным небом.
Его крылья делали свободные, широкие взмахи, наполненные силой любви и ужаса, и мыслей о ней, посылая круги по воде под ним, сияющие, как бриллианты. Он развил невероятную скорость над Фарерскими островами и Ирландским морем. Он отправился вдоль пролива Святого Георга и, наконец, обратно в Хелстон.
Как претило ему наблюдать за смертью девушки, которую он любил!
Но Дэниелу нужно было смотреть дальше этого момента и этой боли. Ему нужно было смотреть вперед на всех Люсинд, которые придут после этой жертвы – и на ту, за которой он гнался, последнюю Люс, которая покончит с этим проклятым круговоротом.
Смерть Люсинды сегодня ночью – единственный для них обоих способ победить, только так у них будет шанс.
