Ее следующим изделием стали доспехи, относительно простые по сравнению с куклой. Иосиф «сказал», что назначение доспехов двоякое: защищать ее от повреждений и оказывать на врага психологическое воздействие. Она изготовила их из звездной пыли, металла и сотен других вещей, а когда закончила, попробовала в них облачиться. Они были яркими как солнце и невесомыми как облако.
«Итак, — в один голос «сказали» Иосиф с Рахилью, — время пришло, ступай в селение Бодлер и возьми с собой один из золотистых гребешков, которые создала для своих волос, и обменяй его на самого красивого вороного коня, какого сможешь отыскать. И Жанна-Мари сделала это и назвала коня в честь св. Германа О’Шонесси, второго психофеноменалистского святого. Затем силой мысли создала для коня стойло чуть дальше по холму, где находился еще один вход в пещеру, и ежедневно, кроме дождливых дней, верхом каталась по лесу.
«Итак, — «сказал» однажды Иосиф Благотворитель, — время настало»; и Жанна-Мари, отлично понимая, что он подразумевал, облачилась в доспехи, села на Св. Германа О’Шонесси, гордо проскакала по Прованскому плоскогорью и въехала в город Fleur du Sud. В лучах зари она скакала по улицам и громко кричала:
— Следуйте за мною, и я приведу вас к победе над войсками О’Риордана, которые угрожают с юга. Идите и помогите мне спасти Психофеноменалистскую церковь от сил тьмы!
И Св. Герман О’Шонесси гарцевал и плясал, а люди выходили на улицы и приветствовали ее, а когда она направилась к Fleuve d’Abondance, они сформировали довольно потрепанный авангард; а когда пробил час, она выехала вперед и выпустила в небо сияющую стрелу — хлынул жуткий ливень и смыл неприятеля. А Жанна-Мари возвратилась в свою пещеру в Le Bois Feerique, дожидаться там следующего Призыва.
Общеизвестно, что весенний лес красив, однако этот лес оказался невероятно прекрасен. Одетый в крестьянское платье жителей Ciel Bleu Д’Арси, все еще дрожа от предрассветной сырости, радовался. Покинув поляну, где его перед самым рассветом высадил пилот шаттла «корабль-земля», он углубился в чередование приятной тени и столбов теплого солнечного света. Одни деревья походили на отцов, другие — на матерей, а третьи — на маленьких детей. Все жили одной большой счастливой семьей, их зеленые руки переплетались, соприкасаясь зелеными пальцами. Утренняя роса на зеленом ковре казалась бриллиантами, в ветвях пели настоящие птицы.
Он шел все прямо, пока не добрался до ручья; там он повернул направо и пошел вверх по течению. Ручей тек с холмов, и именно в холмах на этот небольшой поток выходила пещера Жанны-Мари. Трое агентов класса «корабль-земля», проводившие здесь разведку, коротко проинструктировали Д’Арси перед отправкой и рассказали ему все, что следовало знать.
То есть о местности.
Нет, они, конечно, также рассказали ему и о Жанне-Мари Валькури, однако он подозревал, что еще многого о ней ему не сказали, поскольку просто не сумели разузнать. Она любит гулять, сказали они, бегать и играть. Ей нравилось, оседлав коня, скакать по лесу. Совсем юной она читала запоем. Ее оценки в приютской школе были примерно как у всех, хотя, вероятно, могли бы быть выше, если бы она проявила интерес к занятиям. Ей нравилось носить яркие одежды, и еще она любила щетки и гребешки и вечно расчесывала волосы. Она была очень религиозна и все то время, что проводила в сиротском приюте, читала свои мистические молитвы утром, в полдень и ночью.
Д’Арси никак не мог понять, почему все это должно было сделать ее психически, эмоционально и интеллектуально восприимчивой по отношению к нему, однако ему ли спорить с компьютером «Посланницы»?
Этот вопрос медленно ускользнул от его внимания, не в силах состязаться с дивными картинами, открывавшимися вокруг. Вдоль берега ручья росли цветы нежных оттенков, эфемерно обрисовывая поступь игривого утреннего ветерка. Ручей, напевая, бежал по белым как мел камешкам, а там и сям мелькали блестящие чешуйки рыбок, проносящихся в прозрачной воде. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву, рассыпали по земле золотые блики, подобные россыпи пиратских сокровищ.
