Поначалу голоса были бесплотными, однако вскоре приобрели лица. Поскольку Жанна никогда не видела изображений ни Рахили, ни Иосифа, то вовсе не удивительно, что ни одно из лиц не имело ни малейшего сходства с оригиналом. Жанна-Мари «увидела» лицо Рахили округлым и ласковым, с добрыми голубыми глазами и улыбчивыми губами. Лицо Иосифа увиделось ей молодым и красивым — и мальчишески удалым. У него были вьющиеся черные волосы и волнующие темные глаза. Кожа была смугловатая, но очень-очень чистая. Порой Жанне-Мари было трудно сказать, какое из лиц ей нравится больше.
«Ступай в Le Bois Feerique, — «сказал» Иосиф, когда они познакомились получше, — а мы с Рахилью подыщем для тебя пещеру, где ты будешь жить, и поможем превратить ее в небольшой домик, а потом покажем, как делать разные удивительные вещи».
Жанна-Мари не стала медлить. Ей не нравилось жить в сиротском приюте. Никогда не нравилось. Ей очень не хватало отца, и, постоянно думая о нем, она не могла сосредоточиться на уроках. Поэтому она ушла в лес, а Иосиф с Рахилью отыскали для нее пещеру и показали ей, как своими руками, но посредством мысли, превратить ее в обычный небольшой домик. Они называли этот процесс «психомагнетизмом», однако она считала его «воздействием мысли». Это была способность, которую внутри-церковные иерархи развили незадолго до того, как О’Риордан Реорганизатор подавил мощь Психофеноменалистской церкви и зверски расправился с ней с помощью лучевых ружей, как пояснила Рахиль Огненная. О’Риордан, услыхав об этом процессе, с издевкой сказал, что не верит, будто хоть кто-то способен создавать материальные объекты одной лишь силой интеллекта, не говоря уж о полутвердых объектах, способных воздействовать на человеческие чувства; тем не менее, добавила Рахиль, Жанна-Мари должна пообещать, что никому и никогда не расскажет о том, что она наделена этой способностью.
Показав, как силой мысли сделать из пещеры дом, они научили ее, как силой мысли создать обстановку: стулья, столы, шкафы, ковры, шторы, лампы, телевизор, секретер, саморегулирующуюся кухонную плиту, печку-камин для гостиной, стиральную машину с сушилкой для подсобки — а, самое главное, как силой мысли создавать себе еду. О, это был самый чудесный опыт в ее жизни! Как будто ее пальцы становились разумными, а руки превращались в крошечные фабрики, производящие все что угодно. Рахиль сказала, что дело вовсе не в этом, что работает энергия, которую они с Иосифом передают ей. Эта психическая энергия, пояснила Рахиль, вытягивает из земли и воздуха необходимые элементы, соединяет их и превращает в то, что хотелось бы создать Жанне-Мари.
Когда представители приюта отправились в Le Bois Feerique и попытались вернуть Жанну-Мари обратно, Рахиль с Иосифом помогли ей сотворить клубы дыма самых устрашающих форм, какие только можно вообразить. Они появились внезапно, ниоткуда, при этом из ее пальцев выстреливали искры, а уши изрыгали огонь. Представители настолько перепугались, что улепетывали во весь дух — Жанна-Мари отродясь не видела, чтобы кто-нибудь удирал так быстро. После этого люди оставили ее в покое и стали называть колдуньей. Ей было совершенно все равно, а если она действительно была колдуньей, это ее только радовало. Ведь она впервые в жизни так веселилась.
Когда ей исполнилось пятнадцать, Рахиль с Иосифом научили ее делать лук и стрелы. Лук оказался невообразимо красивым. Он походил на сноп солнечных лучей, который кто-то согнул и натянул на него тетиву, свитую из утреннего тумана. Стрелы были едва ли менее красивы и еще более удивительны. Серебристые и такие тонкие, что пришлось бы долго вглядываться, чтобы их увидеть. Она обязательно должна брать с собой этот лук, куда бы ни отправилась, сказал Иосиф, и стрелы тоже. Она изготовила маленький колчан из дневного света, тьмы, песка, пыли, надежд, снов, дерева, металла и еще дюжины разных вещей и постоянно носила его, перекинув через плечо, снимая только на ночь; тогда она неизменно подвешивала его на стойку кровати у головы, рядом с золотистым луком.
Когда ей исполнилось шестнадцать, Рахиль с Иосифом усадили ее трудиться над еще более удивительной штукой — куклой. Жанна-Мари была очарована; ведь прежде она ни разу не видела кукол, и ей больше всего на свете хотелось, чтоб у нее была кукла. День за днем кукла создавалась — неспешно, очень медленно, ибо это была чрезвычайно сложная работа. Жанна-Мари понятия не имела ни о том, до чего трудно изготовить куклу, хоть бы и такую большую, ни о том, сколько в нее входит разнообразных частей, великое множество. Перечень элементов — а девочка понимала назначение лишь некоторых из них — рождал головокружение. И какая же получилась кукла! Ни у одной девочки никогда не было куклы, которая могла бы даже отдаленно сравниться с этой! Ее полнейшая уникальность, вероятно, и стала причиной того, что Рахиль Огненная приказала Жанне увеличить пещеру и устроить чуть в стороне особое тайное место. Жанна-Мари сделала лучше: она устроила обычную комнату, обставила ее кроватью, двумя стульями, туалетным столиком, комодом и застелила пол маленьким ковриком. К тому времени, как это проект завершили, ей исполнилось семнадцать и потребность в куклах она переросла.
