— Во — первых, потому, — сказала Наиси Но-Ку, — что в данную минуту это единственный наш опорный камень. Во — вторых, это официальные галактические часы, и все хронографы, включая этот, сверяют по ним. И, в — третьих, я по чистой случайности все — таки однажды ступала на нее. — Она повернулась к Старфайндеру. — А ты, Старфайндер? Тебе доводилось бывать там?
— Нет, — сказал Старфайндер.
— Странно. Я бы рискнула сказать, что ты родился именно там.
— Я родился на Дёрте.
— Это у нас Милтон с двумя звездочками. Мюнхен—14050—Два по старому каталогу. Ну, во всяком случае, я была неподалеку от тех мест.
— А где родилась ты, Наиси Но-Ку? — спросил Кессельман.
— Ракун. Я бы сказала, это очевидно.
— Древняя японская попытка создать Утопию, — пробормотал Кессельман. — Это именно такой райский уголок, как было задумано, а, Наиси Но-Ку?
— Там отвратительно. — Наиси Но-Ку снова повернулась к Старфайндеру. — А как насчет Дёрта? Там тоже отвратительно?
— В высшей степени.
В его сознании волосатое существо с дубиной уже выпрямилось, вскинуло свое орудие на плечо и начало спускаться по каменистому склону. На ледяном ветру его голые руки и ноги тут же покрылись гусиной кожей, но охотник не обращал на это внимания. В конце концов первобытное существо добралось до подножия холма и пустилось через широкую долину. Вдалеке появились деревья, а за деревьями — бесконечные доломитовые скалы. В скалах были пещеры, охотник знал это, а в пещерах, возможно, женщины…
— Я родом с Пленти, — ответил Кессельман на вопрос Наиси Но-Ку. — Голдфайр, с шестнадцатью звездочками.
— С шестнадцатью? Трудно представить!
Она поднялась со своего места и отправилась в хвостовой отсек делать сандвичи. Кессельман погрузился в возмущенное молчание. Волосатое существо в сознании Старфайндера пересекло половину долины, а доломитовые скалы являли все больше подробностей. Старфайндер вглядывался сквозь них в обзорный экран. Разумеется, там господствовал космический кит, от его громадной серой туши тянулся обесточивающий кабель, напоминающий серебряную пуповину. Из — за приближения метеоритные отметины казались гноящимися ранами, а та красота, которую свет звезд и удаленность иногда придавали таким существам, полностью отсутствовала.
Ненависть к космическим китам свинцовым грузом лежала у него в желудке. Этот — он знал это наверняка, хотя видимых доказательств этого факта еще не было — умирал прямо у него на глазах. Частицы энергии тета — мю уже просачивались сквозь внутреннюю ткань из трансстали и пропитывали нервные окончания гигантского, похожего на открытую топку желудка. Совсем скоро эти частицы достигнут собственно желудка и парализуют термостатические металлоорганические мышцы, управляющие внутренней температурой, а вскоре, когда температура возрастет, на боках кита вскроются вулканические трещины. После этого можно будет приступать к удалению центрального нервного узла.
Историческая картина в сознании Старфайндера коренным образом изменилась. Долина превратилась в городскую магистраль, а цепочка скал сжалась и резко устремилась вверх, превратившись таким образом в чрезвычайно узкое и чрезвычайно высокое здание. Косматое существо с дубиной теперь являло собой… Старфайндера. Старфайндер в летнем костюме и шляпе— радио с антенной в виде пера пересекал оживленную улицу, направляясь к узкой двери в основании здания. Старфайндер вошел в цилиндрический лифт…
Лифт метнулся вверх, унося его на 300—й этаж. Старфайндер пошел по длинному унылому коридору. В конце коридора была одна — единственная дверь. Разум Старфайндера старался остановить его, но тело упорно продолжало идти. Он уже видел когда-то такую дверь, но никак не мог вспомнить когда. Или где. Как не мог вспомнить и того, что за ней.
Когда он оказался у двери, его пальцы по собственной воле начали искать и нашли холодную как лед круглую ручку и попытались повернуть ее. Но она не поворачивалась. Дверь была заперта.
Облегчение и разочарование затопили его, но разочарование было гораздо сильнее, и он опять попытался повернуть ручку. Потерпев неудачу, он отступил назад, развернулся боком и с грохотом ударил плечом в дверную панель. Она не поддалась. Он начал колотить по ней. Но дверь отказывалась даже шелохнуться…
