— Кит! Он опять собирается нырять!
На их глазах он приготовился к погружению…
Кессельман: «Год 1975 новой эры».
Наиси Но-Ку: «Эпоха, печально известная политическим и интеллектуальным ханжеством одной из ее главных правящих сил и отмеченная склонностью части правящего большинства показывать по телевизору торжественные похороны».
Кессельман: «Год 251 до новой эры».
Наиси Но-Ку: «Первая Пуническая война. Карфагеняне будут разгромлены и уступят часть Сицилии римлянам».
Кессельман: «Годы 24—112 до новой эры».
Наиси Но-Ку: «На Земле, по — видимому в какой-то глуши, появляется кроманьонец. Он оставит свой след — наскальную живопись в пещерах и массовое уничтожение диких лошадей».
Перед внутренним взором Старфайндера мгновенно возник мускулистый светловолосый дикарь с тяжелым копьем, быстро продвигавшийся вдоль берега проворной реки. По обоим ее берегам уходили за горизонт, где громоздились кучевые облака, холмистые, заросшие густой травой равнины. Вскоре дикарь подошел к мелководью и перешел речку вброд. В самом глубоком месте, вода не поднималась выше, чем до его пояса из грубо выделанной лошадиной шкуры.
Он взобрался на противоположный берег и зашагал по равнинной траве. Вдалеке, подобно острову в зеленом море, раскинулась небольшая роща, рядом стояло довольно далеко один от другого несколько шатров из шкур. Он быстро двинулся к одной из этих примитивных стоянок, крепко сжимая в правой руке копье. Как только он приблизился к роще, картина неуловимо изменилась. Трава стала ухоженным газоном; деревья и шатры слились воедино и превратились в элементы строительных конструкций; эти элементы, нагромождаясь, преобразовались в чрезвычайно узкое и чрезвычайно высокое здание, а высокий светловолосый дикарь стал Старфайндером… Старфайндером в летнем костюме и шляпе — радио с антенной в виде пера.
Добравшись до здания, он вошел в узкую дверь и шагнул и цилиндрический лифт. Прибыв на 300—й этаж, он опять обнаружил, что идет по длинному унылому коридору к влекущей и пугающей двери. Подойдя к ней, он попытался повернуть круглую ручку, а когда та не поддалась, ударил плечом в дверную панель. Еще, еще и еще. Но дверь отказывалась уступать. Он начал колотить по панелям кулаками, но, пока стучал, одновременно сидел, обливаясь потом, в кабине 21—го, пытаясь успокоить сердцебиение, от которого сейчас еще яростнее стучало в висках, пытаясь унять еще и дрожь в руках. На сей раз все будет по — другому, отчаянно уговаривал он себя, толком не зная, что имеет в виду. На сей раз все должно быть по — другому. На сей раз я не могу позволить себе сорваться…
Время Старфайндера было временем сбора. Галактика стала фруктовым садом человечества, и он одну за другой срывал большие спелые планеты. Он с жадностью вкушал эти плоды и запивал вином звезд. когда-то давно его бог изрек: «Бери», — и он брал. Сначала лишь рыб из моря, птиц из воздуха и диких зверей в полях. Но едва его горизонты расширились, то же самое произошло и со значением слова «бери». Теперь «бери» распространялось на все, до чего он мог дотянуться своей рукой.
— Думаю, теперь можно его брать, — сказал Старфайндер.
Кит поднялся на поверхность от 95 221 875 года до новой эры. Быстрая последовательность нырков в сочетании с последним, самым глубоким, окончательно обессилила его, и он неподвижно завис на черном фоне, забрызганном безымянными звездами. Его бока были изрезаны трещинами, и некоторые из них пылали зловещим темно — красным оттенком. Он висел как огромный темный обломок, дрейфующий в равнодушном море, без надежды, лишенный своего неотъемлемого права обрести новую жизнь посредством деления; обреченный быть извергнутым после смерти в настоящее, когда Вселенная, разъяренная его странными блужданиями, чудовищно рыгнет; обреченный стать пассажирским лайнером, грузовым или китобойным судном, где его движущая ткань заменит двигатель, понятный людям, его «шкуру» уберут механической обработкой, а его подкожную, с измененной стальной структурой ткань «выстругают» и «выгладят», пока она не обретет подобие симметрии, и отполируют так, что она будет отражать самые дальние звезды, а его способность путешествовать в прошлое, брошенная на алтарь необходимости, исчезнет навсегда, ведь люди могут управлять только мертвыми китами, и только мертвые киты ничего не рассказывают.
