Помимо этого, всю свою жизнь отец Сергий посвящал
постоянной заботе обо всех тех, кого Господь вверил его пастырскому попечению.
Без устали бороздя Париж и его окрестности, навещая больных и престарелых,
помогая нуждающимся, утешая страдающих, провожая в последний путь умирающих,
он, как бы ни складывались обстоятельства, никогда не отказывал тем, кто просил
его приехать, нуждаясь в его совете или его молитвах, становясь всем для всех,
всегда был готов откликнуться и отдавал все свое время, никогда его не
рассчитывая. Дома он постоянно отвечал на многочисленные письма, приходившие на
его адрес, или на протяжении долгих часов выслушивал по телефону тех, кто
звонил из Франции или из-за границы, ища его помощи.
Любовь к ближнему у отца Сергия проявлялась и по отношению
к тем, кто уже покинул этот мир: молитва об усопших занимала в его монашеской
жизни и в пастырской деятельности совершенно особое место. Число усопших,
которых ему хотелось помянуть за воскресной литургией, было настолько велико,
что проскомидию приходилось начинать в восемь тридцать, тогда как сама литургия
начиналась только в одиннадцать; заупокойные службы в Ванвском храме длились
очень подолгу, так как отец Сергий читал на них листки различных размеров,
многие из которых пожелтели от времени или истрепались от того, что он много
раз держал их в руках, с именами покойных, среди которых были не только его
близкие и новопреставленные, но и все ушедшие из жизни прихожане с момента
основания храма и все усопшие, о которых он как-либо узнал. Таким образом,
поминались тысячи имен, для каждого из которых призывалась спасительная
благодать милостивого Бога. Чувствовалось, что для отца Сергия мертвые всегда
присутствовали рядом, что для него не было пропасти между их миром и миром
живых: в Церкви, превосходящей категории времени, все были современниками,
являясь членами Тела Того, Кто есть Жизнь вечная, все постоянно и в равной мере
заслуживали внимания и любви.
Отец Сергий был еще и очень известным духовником, старцем
исключительного духовного масштаба. Его выбрали своим духовным отцом такие
люди, как Николай Бердяев и Владимир Лосский; у него не стеснялись просить
совета во время визитов во Францию архиереи (многие из которых сейчас являются
митрополитами и епископами различных патриархатов), игумены (в числе которых –
два очень известных афонских игумена), священники, монахи и миряне со всего
света. Многие, часто известные, представители русской интеллигенции, порой
тайно исповедовавшие Православие писатели, поэты, художники, философы,
историки, кинематографисты и театральные режиссеры, находившиеся во Франции в
эмиграции или по профессиональной необходимости, вплоть до начала его тяжелой
болезни приезжали к нему побеседовать или поисповедоваться. Как многие другие,
менее известные или вовсе не известные миру, но пред Господом и в глазах отца
Сергия равные друг другу в своей вере и в своем покаянии, они находили в лице
старца человека, обладающего необычайной способностью выслушать, понять и
проявить сострадание.
Когда случалось исповедоваться отцу Сергию, то очень живо
ощущалось его мощное духовное присутствие и наряду с этим полный отход на
задний план его индивидуальных черт – казалось, что старец становился полностью
прозрачным, проницаемым для Бога. Слушая с великим вниманием того, кто
находился рядом с ним, очень глубоко сопереживая раскаянию в грехах и даже беря
на себя часть этой тяжести, молясь за него перед исповедью, во время и после
нее, отец Сергий помогал кающемуся почувствовать напрямую, в меру силы его
покаяния, милосердие и утешающую благодать Божию. Помимо впечатления от одного
только его присутствия, человек ощущал и силу его слова. Отец Сергий стяжал дар
сердцеведения, то есть способность читать в сердцах, – редкий дар, подаваемый
Духом Святым только тем, кто обладает добродетелью смирения и любви к ближнему.
Благодаря этому дару он находил для кающегося такие слова, которые могли его
утешить и исцелить, и действие этих слов, по милости Господа, от Которого они в
действительности исходили, часто оказывалось мгновенным: каждый после исповеди
чувствовал в своей душе легкость, чистоту, состояние исцеленности, свободу,
успокоение.
