Часы показывали 17.30, когда лодка всплыла примерно в 1000 метрах за кормой транспорта и продолжала следовать за ним. На мостике лодки подняли фонарь и начали сигналить судну: «Остановить машины! Вышлите шлюпку!»
Сначала ответа не было, но после многократных повторений требования появились ответные сигналы, понять которые было невозможно: цель то и дело исчезала за высокими волнами и тогда сигналы вообще были не видны. Транспорт продолжал следовать дальше. «Если не остановитесь, будете атакованы!» — гласил следующий сигнал. Ответа не было.
Топп, подождав еще немного, приказал готовить зенитный автомат. Первый выстрел — осечка, но потом все заработало. Двумя снарядами на судне повредили такелаж. Только теперь транспорт замедлил ход.
Тем временем начало смеркаться. U-552 осторожно подошла к левому борту транспорта. Она готова была немедленно погрузиться, если оттуда откроют огонь. Расстояние около 800 метров. «Вышлите шлюпку с судовыми документами», — снова передали немцы. Наконец с транспорта ответили, что капитан сейчас прибудет.
Однако никакой шлюпки не появилось. Тогда немцы высадили еще один магазин снарядов в корму транспорта. У противника должно было создаться впечатление, что с ним не шутят, хотя все происходящее построено было на чистом блефе. У U-552 нет ни одной торпеды, и она не может причинить транспорту большого вреда.
На верхней палубе транспорта началось движение. На воду спустили шлюпку, хотя при таком волнении сделать это было не так-то просто. Вскоре в небольшой шлюпке, безжалостно швыряемой волнами, показался капитан судна. Субмарина подошла ближе. С трудом удалось выяснить принадлежность судна — греческий транспорт, груженный английским военным имуществом.
Топп приказал всем оставить судно, которое волнами подносило все ближе к лодке. Пора уже было запускать дизели, иначе столкновения не избежать. На транспорте между тем все приготовились сойти в спасательные шлюпки. Личные вещи членов экипажа были собраны, и моряки держали их на планшире фальшборта. С судна спустили катер.
Повторив в мегафон приказание всем оставить судно, Топп подождал, пока на нем никого не осталось. Он со смешанным чувством смотрел на беззащитный транспорт. Раньше такую добычу уводили в качестве приза. Теперь же, при угрозе удара с воздуха, это сделалось невозможным.
«Подготовить орудие!» — приказал командир лодки. Заняв наиболее удобное по отношению к волне положение, лодка открыла огонь из 88-миллиметрового орудия, стреляя всякий раз, когда она поднималась на волну.
Промокший до нитки орудийный расчет выпустил в темный силуэт парохода, одиноко покачивающегося на волнах, больше десятка осколочных и зажигательных снарядов, пока холодные воды Северной Атлантики не стали перекатываться через бак судна. Наконец пароход погрузился, выбрасывая вверх через люки носовых трюмов лепестки зловещего пламени.
Шлюпки с моряками швыряло по волнам уже где-то далеко. Никто не гарантировал греко-англичанам, что они спасутся.
Вот так уничтожить пароход — отнюдь не подвиг, и подводники хорошо чувствовали это. Но Топп никогда не забывал слова «папаши Карла»: «Каждое потопленное торговое судно противника ослабляет его силы, а это главное!»
Несмотря на постепенный рост количества лодок, успехи немецких подводников в 1941 году снизились по сравнению с предыдущим годом. В последние три месяца года накал подводной войны спал. Похоже, наступил конец «жирных лет», — именно так в среде немецких подводников называли период наиболее удачных походов, длившийся с июня 1940 по декабрь 1941 года.
В первый день ноября одной из субмарин, выдвинутой для ведения разведки в западном направлении вблизи Большой Ньюфаундлендской банки, был обнаружен конвой, направлявшийся в Англию. «Волчья стая», сосредоточившаяся восточнее «наводчика», заняла очень выгодную позицию для атаки. Однако густой туман не позволил нанести удар по конвою. За весь ноябрь субмарины Деница уничтожили в Атлантике только один транспорт (9908 брт). Это был самый низкий результат за все 27 месяцев войны!
