«Я не создатель праздников, а всего лишь их раб», «Еда бесконечно более прекрасна вечером, в свете факелов, нежели днем, и даже более вкусна, словно дела на время забыты и число обездоленных на свете не так уж велико, и кажется, что пища естественным образом предназначена дарить нам самые сладостные удовольствия…». Эти выражения, одно из которых — психологическая констатация своего положения невольника столовой чести, а второе — грациозно-философская поэзия пиршеств тех времен, принадлежат одному человеку. Истинному герою праздника, омраченного трагедией.
Скудные сведения о жизни Вателя, вплоть до точного имени и возраста (имя, предположительно, Франсуа, возраст, тоже предположительно, 40 лет) дали повод для создания мифа о нем и вороха беллетризованных биографий и пьес. Его не смог обойти своим вниманием Александр Дюма, а кинематографисты в 2000 г. создали фильм «Ватель» с Жераром Депардье в главной роли. Имя Вателя стало синонимом гениального кулинара и символом профессиональной чести повара.
Безумный поступок управляющего Конде поразил современников и не перестает удивлять потомков. Между тем, Вателя еще при жизни признавали великим в своем деле. Его искусством восхищались Корнель и Мольер, а Мазарини, Кольбер и Филипп Орлеанский просили его первого хозяина — Фуке — одолжить Вателя для организации своих приемов. Как сын крестьянина оказался у сюринтенданта финансов Франции, остается загадкой.
После ареста Фуке Ватель спешно предпринял меры, чтобы спасти от конфискации хоть что-нибудь, уничтожил множество компрометирующих хозяина документов и бежал за пределы Франции. Спустя несколько лет скитаний он явился в том же качестве управляющего теперь уже у принца Конде. То, что Его Величество удостоит принца трехдневным визитом в Шантийи, стало известно всего лишь за две недели. Тогда как Анри-Жюль создавал проект оформления залов и сценарий пребывания, от Вателя зависело самое сложное: разместить гостей, обеспечить четыре трапезы на 25 столов с пятью переменами блюд и развлекательную программу.
Он успел сделать все. Но в вечер приезда короля не хватило жаркого на 25-й, самый последний по значимости, стол. Не спавший 12 ночей Ватель заявил: «Это позор, моя репутация потеряна, я никогда не буду уважать себя». «Все прошло отлично, ужин, поданный сегодня королю, был совершенным», — попытался успокоить его Луи, вполне обоснованно опасаясь за ход празднества. «Но я-то знаю, что не все прошло, как должно было быть», — горько возразил Франсуа. И скоро вновь расстроился: когда после ужина сытые гости восхищались фейерверком, огни показались мажордому несколько обесцвеченными не вовремя выглянувшей яркой полной луной[114].
Третий удар пришелся на следующее утро. Была пятница, и Ватель обнаружил, что не привезли свежей рыбы. На море случился шторм, и рыба не попала вовремя к столу короля. Этого его нервы не вынесли. Ватель решил, что он не сумел должным образом организовать торжество. Он удалился в свою комнату, закрыл дверь и, подобно римлянину, упал на свою шпагу.
По иронии судьбы рыба стала поступать тут же, телегами: как опытный хозяйственник, Ватель загодя послал заказы сразу в несколько портов. Праздник продолжился, несмотря на ужас Конде и легкую панику челяди. Анри-Жюлю удалось восстановить спокойствие и довести все до конца. Выглядел немного расстроенным и знавший о талантах Вателя Людовик — он даже клялся, что более не потерпит подобных излишеств. И все же, скорее всего, король воспринял случившееся как своего рода развлечение. Какой честью обладал слуга бывшего фрондера! Людовик не скучал. К концу того дня утренняя трагедия была почти забыта. Роскошный прием, длящийся три дня и три ночи, удался на славу.
Гибель Вателя сразу стала темой эпистолярных пересудов, его превозносили и осуждали. А легенда о нем сложилась позже, когда появились сочинения о Вателе, вышли приписанные ему мемуары и любовные романы, не говоря уж о книгах рецептов от Вателя.
Тем временем над Европой нависла гроза, которая должна была вот-вот разразиться. В 1670 г. Республику Соединенных Провинций охватила настоящая паника, когда французские армии захватили Лотарингию. Скоро началась война. В 1672 г. Франция имела огромное численное превосходство — по разным данным от 90 до 118000 пехоты, 25000 кавалерии и 30 кораблями. И это без 70 английских кораблей, английские, швейцарские, савойские полки и 20000 из Кельна и Мюнстера! Модернизировалось и оружие. Хотя в войсках пики еще оставались, в некоторых полках появились штыки, которые крепились к мушкетам. Артиллерия располагала полевыми, осадными пушками и мортирами. Отдельные части заранее запаслись переносными мостами, так как предполагалось переходить реки.
