Для него это была просто цель для удара, которую он сейчас доразведывал.
Дукан, в который его направили, как и все прочие располагался на первом этаже давно построенного здания, которое использовалось как магазин. На втором и третьем этаже был склад товара, маленькая гостиница и дом хозяина.
Русский уверенно подошел к сидевшему на своей телеге и отдыхавшему хазарейца.
— Мне нужен Керим — сказал он.
— Керим? Не знаю никакого Керима…
— Тогда позови того кто знает, тупая, ленивая скотина! — разозлился русский.
Злобное ругательство оказало должное воздействие на хазарейца — вскочив с телеги, он метнулся в дукан и вернулся с невысоким пацаненком-пуштуном.
— Кто спрашивает Керима? — спросил тот.
Вместо ответа русский подал бумажку. Пацаненок мельком глянул на нее, убежал в дукан — и через пару минут навстречу русскому вышел, запахивая халат, и облизывая жирные от плова пальцы, честный торговец Керим.
— Аллах да благословит ваш путь, что нужно русскому от нищего, молящего Аллаха о прощении торговца Керима? — витиевато спросил торговец.
— Мне нужно купить — коротко сказал русский.
О том, что именно надо купить — вопросов никто не задавал. Здесь, на джелалабадском базаре все отлично понимали в таких случаях — о чем идет речь.
— Здесь все, что мы продаем, русский, больше у нас ничего нет. Выбирай, какой товар тебе по душе.
— Ты знаешь, что мне нужно. Алиджон-хан мне сказал, что если мне нужно будет купить — то стоит только обратиться к нищему торговцу Кериму, и он продаст мне все, что мне нужно.
Керим задумался. Русского он никогда не видел — но имя Алиджона, среднеазиатского бая и главаря наркомафии, говорило о многом. И знали его — не все.
— Мы не знаем твоего имени, русский… — осторожно сказал Керим.
— Алиджон-хан сказал, что его имени — будет достаточно.
Русский вел себя правильно. Даже очень правильно. Мало того что он назвал имя Алиджон-хана — он не назвал своего имени, сказав что имени Алиджон-хана будет достаточно. Теперь, если он вернется к себе и скажет, что имени Алиджон-хана недостаточно на Джелалабадском базаре — гнев среднеазиатского бая достанет их и сквозь границу. В Средней Азии были свои порядки, и с какими-то из них мирились даже сильные и воинственные русские. Мало в мире найдется более жестоких, хитрых и коварных людей, чем среднеазиатские баи.
— У тебя есть деньги, русский? — спросил Керим.
— У меня их нет. Но у меня есть товар, который я привез сюда, и который можно выгодно здесь продать. Глупо ехать пустым в обратный путь.
— Какой товар ты хочешь продать, русский?
Вместо ответа русский похлопал рукой по висящему у него на груди новенькому русскому автомату Калашникова.
— К каждому — БК и полный набор. Со складов, в смазке — коротко и понятно отрекламировал свой товар караванщик.
Значит, к каждому — четыре магазина, сто двадцать патронов, подствольный гранатомет с двумя подсумками, три прицела — коллиматорный, оптический малой кратности и ночной, передняя рукоятка, глушитель. Такое здесь продавали редко, обычно везли оружие со складов длительного хранения, подержанное. Если русский говорит правду — то стоит перехватить эту партию, потом ее можно будет не спеша распродать за хорошую цену. Русское оружие всегда можно продать за хорошую цену, оно надежное, прочное и безотказное, как раз для суровых афганских гор.
— Что ты хочешь за свой товар, русский?
— Цену я назову вечером. Я не знаю, что здесь стоит такой товар.
Умно… Очень умно…
— Хорошо. Слово Алиджон-хана — закон для нас. Я провожу тебя, русский…
30 июня 2002 года
Афганистан, город Джелалабад
Рынок
Операция «Литой свинец»
Оперативное время минус двенадцать часов тридцать одна минута
Нищий торговец Керим повел русского не в ряды, где торговали — там торговала мелочь — он повел его в караван-сарай, расположенный в восточном секторе базара. Там, в этом неприметном, небогато выглядящем караван-сарае каждую минуту из рук в руки переходят миллионы — долларов, рублей, фунтов, чего угодно…
Пехлеваны[102] вооруженные до зубов, расступились перед ними…
Они прошли по залу, сопровождаемые быстрыми и жесткими, острыми как клинок взглядами, зашли в какой-то темный коридор, тоже охраняемый. Керим остановился, три раза постучал в стену — и стена отошла в сторону…
