Но поиск в Зеленограде остался безуспешным. Трижды она нападала на след ребёнка-целителя, трижды была разочарована. Один из детей лежал в лечебнице, после того как кто-то определённо уже использовал его. Он был бледным и исхудалым, а восстановитель клеток над кроватью работал на полную мощность, но Линн учуяла, что он умрёт. Второй был грудным ребёнком, рыдавший и требовавший еды в кроватке в безотрадной квартире рабочих, а третий — дворовым мальчишкой с табличкой, гласившей, что он — чистильщик сапог. По близости не было никого, кто бы нуждался в чистке обуви, но Линн заметила кое-что другое: активность купидов. Иногда родители прогоняли детей-целителей, потому что не хотели иметь ничего общего с купидами. Для тех это было удачей, потому что таким образом они, без особых усилий, могли подобрать этих детей из сточной канавы. Удачей для московских купидов, неудачей для Линн, потому что ей пришлось вернуться к Слэйду без хорошего известия, на которое она так надеялась. К её счастью Кэтролл и остальные тоже не нашли девочку и поэтому Слэйд решил, что им стоит отважится пробраться в центр.
Центр, настолько светлый даже в ночи, что глаза Линн болят уже здесь, в минной зоне. Она осторожно поднимает взгляд, чтобы определить, сколько ещё. Расплывчато она распознает стеклянные фасады небоскрёбов, чьи этажи медленно вращаются вокруг собственной оси, и море огней города сливаются при этом в настоящий фейерверк. Над всем этим зрелищем возвышается в небе Останкино, телевышка, с верхушки которой по домам и улицам пробегает поисковый прожектор. На самой верхней смотровой площадке установлены буквы, образуя ярко-красное слово по-русски «безопасность».
— Осторожно!
Спунк резко притягивает Линн к себе.
В мгновение ока она понимает, что чуть было не наступила на мину. Вслед за этим она стремится освободиться от своего спасителя, прямо-таки отталкивая его от себя.
— Я сама обошла бы её, — шипит она.
Чистейшая ложь. Слишком уж сильно она погрузилась в свои мысли и забыла, что сейчас главное — думать о минах. И это могло бы стать причиной её гибели.
Слэйд немедленно оборачивается к ним обоим.
— Что случилось, Линн? Тебе захотелось развести небольшой костёр?
Она откашливается и выдавливает из себя виноватое «нет».
— Хорошо! Ведь от того, что мы привлечём внимание прожектора наверху, пользы нам будет мало. Тебе это ясно?
— Конечно. Я не хотела… подорваться.
Слэйд строго оглядывает её.
— Мне нужно, чтобы я мог на тебя положиться.
Она согласно кивает.
— Конечно. Ты можешь на меня положиться.
— В этом я не уверен.
Он делает несколько шагов в её направлении. Она не в силах отвести взгляд от его лица, тем более теперь, когда он снимает солнечные очки и смотрит ей прямо в глаза. Ей интересно было бы узнать, какой цвет был у его глаз когда-то, до того, как солнечный свет выжег их до мутно-белого. Несмотря на то, что город находится позади, заметно, что и этого слабого освещения для него слишком много. Его веки краснеют, и одна единственная слеза сбегает по щеке.
— Линн, — произносит он. — Почти каждый из вас готов был последовать за мной в эту поездку, но я выбрал тебя.
— Я знаю, — шепчет она.
— Ты храбрая, и я ценю это. Но ты… — Он с ухмылкой оборачивается к месту, на котором она чуть не наступила на мину: — … не блещешь умом.
Кэтролл издаёт смешок — короткий и резкий звук.
— Блещешь умом… — повторяя за ним, скалит зубы Спунк.
— Поэтому ты должна быть сконцентрирована без остатка, причём постоянно. Я не могу рисковать тем, что один из вас разочарует меня.
— Я не разочарую тебя.
— Однако ты только что сделала это.
В течение нескольких секунд царит тишина. Линн опасается того, что он в следующее мгновение вытянет стрелу и просто избавится от неё. Вместо этого, он ещё некоторое время глядит на неё, потом снова надевает свои очки.
— Последний шанс, — говорит он, отворачиваясь. Линн хорошо представляет себе его ухмылку, когда он добавляет:
— «Я не хотела подорваться». И вправду, это стало бы хорошей эпитафией!
Он нагоняет Кэтролл, которая уже тронулась в путь, Спунк тоже опережает Линн. Она в одиночку продвигается по минному полю вслед за другими, тщательно обдумывая теперь каждый шаг, чтобы не допустить ошибки. Метр за метром они продвигаются вперёд, а в это время рельсы надземной железной дороги неподвижно простираются над ними, отчасти скрывая их от наблюдения. Добравшись до центра, они тут же снова разделятся и разойдутся каждый, в одном из четырёх направлений: на север, юг, запад и восток. Где-то там должен находиться ребёнок, спрятанный созерцателями. Другой возможности нет. На этот раз, она будет искать ещё старательнее, чем в Зеленограде. Возможно, она сможет справиться со своим районом побыстрее и помочь в соседнем. Она хочет доказать Слэйду, что она не настолько бесполезна, как он считает. Что она не только храбрая, но и достаточно хитрая для того, чтобы отыскать этого ребёнка.
