Такой способностью обладают немногие, и именно их Парето и обозначил как «элиту», впервые употребив этот термин в социологии. Причем это понятие Парето использовал для того, чтобы отделить «немногих» и «лучших», которые, по его мнению, формируют «управляющие» классы от «подчиненных» классов. Исключительной способностью людей, формирующих элиту, является умение убеждать, манипулируя человеческими эмоциями, и умение проявить силу там, где это необходимо.
Попробуем понять, что имеет в виду автор, говоря об умении убеждать, манипулируя человеческими эмоциями: «Политика правительства тем эффективнее, чем успешнее оно использует эмоции». По-видимому, здесь речь идет об операции, которую Парето обсуждает при анализе роли идеологий и верований в обществе. «…Можно сказать, что дервиации[114] принимаются не столько потому, что кого-то убеждают, но потому, что ясно выражают идеи, которые люди уже имели в неосознанном виде. Этот последний факт всегда является главным моментом в ситуации. Поскольку дервиация была принята, она придала силу и агрессивность соответствующим эмоциям, которые теперь нашли путь к проявлению». Если «правящие элиты» понимают, какие из подобных дервиаций приводят к приращению общества (за счет направления усилий в нужном напрвлении), а какие ведут к деградации и уничтожают последние, то, по мнению Парето, они остаются правящими. Если же сама элита начинает деградировать, то есть терять такую способность, то она оказывается «сметена» элементами (людьми, группами), которые этой способностью обладают.
Элита обладает исключительной функцией предоставлять обоснования для объяснения своих действий и, используя их, направлять энергию людей туда, где она приводит не к деградации, а к приращению общества
Если подводить итог анализу работ Парето, то можно осуществить попытку уже более привычным нам языком ответить на вопрос о том, что приводит к появлению «элит» и как это явление соотносится с властью. Появление элит обусловлено, по Парето, тем, что людям, в отличие от животных, необходимы обоснования для объяснения своего поведения. Элита же обладает исключительной функцией такие обоснования, во-первых, предоставлять, а во-вторых — используя их, направлять энергию людей туда, где она приводит не к деградации, а к приращению общества.
Джованни Сапоги
«Вертикальная демократия» (5)
САРТОРИ В СВОЕЙ работе «Вертикальная демократия» рассматривает именно политическую элиту (отмечая, что есть еще и другие, например, интеллектуальная) в связи с неверной, по его мнению, трактовкой термина «элита» по отношению к политике и власти.
Для понимания работы Сартори — в частности, того, что он имел в виду под элитой, — важно выделить основные контексты его книги. Таких контекстов, по-видимому, два.
Первый контекст назовем научным. Сартори анализирует работы предшественников — в том числе Парето — по отношению к понятию «элита», и на основе критики их работ предлагает собственную теорию: референтную теорию элит.
Второй контекст — историко-политический. Он является как бы обосновывающим и дополняющим первый, так как предназначен подтвердить адекватность и актуальность предлагаемой теории.
В качестве объекта исследования Сартори выделяет меру и характер политической контролирующей власти, которой обладают меньшинства. Сартори говорит именно о контролирующем меньшинстве, а не об элите, поскольку пытается дать понятию «элита» фактически новую жизнь (т. к. употребление этого понятия в современной науке, по мнению автора, более не соответствует истинному его значению).
Сартори пытается ответить на два вопроса: что такое контролирующее меньшинство и кто к нему принадлежит.
В качестве критериев выделения контролирующего меньшинства он приводит два — альтиметрический критерий («кто наверху, тот и властвует») и критерий заслуги.
Сартори считает, что альтиметрический критерий «сводит дело к оправданию фактического положения вещей: кто наверху, тот наверху, а кто там находится, тот и «могуществен», он обладает властью и властвует». Более выигрышной точкой зрения он считает ценностный критерий, согласно которому вертикальная структура общества должна быть вверена ведению достойнейших (признанных таковыми).
