Современный политик: охота на власть - страница 117
Во-вторых, такая политика включает в себя расчистку понятий, регулирующих общественную жизнь: «народ», «собственность», «демократия», «власть» и т. п. Сегодня эти понятия заслонены мифами и идеологемами, поставлены на службу сиюминутной конъюнктуре.
В-третьих, она включает в себя организацию серьезных общественных обсуждений — как упомянутых понятий и того, как они могут организовать нашу жизнь, так и тех ценностей и оснований, которые, независимо от политической системы, являются основами жизни в России; речь идет о справедливости, ценностях освоения территорий, мобилизации и т. п. Эти дискуссии должны ответить на вопрос, как в России возможен, например, справедливый суд или как богатство может работать на освоение территорий. Одновременно эти дискуссии явятся и тем местом, где будет формироваться элита.
В-четвертых, такая политика включает в себя реализацию современных технологий власти, связанных с диверсификацией инстанций власти, с созданием сложных властных композиций, с освоением коммуникативной и ориентирующей власти. Сама тема власти и ее модернизации должна стать предметом дискуссий.
И в-пятых, такая политика означает начало работы по формированию народа, который сегодня сведен до уровня населения и электората, не участвует в общественной жизни, не предъявляет свои ценности — а в таком качестве он становится объектом манипуляций со стороны любых, более технологически оснащенных сил.
Технологическое усиление — это и есть путь политической модернизации власти
Технологическое усиление — это и есть путь политической модернизации власти. Это позволит блокировать усилия «оранжистов» и создаст условия по выращиванию современных технологий власти в России. Дело современной, новой элиты — разворачивать такие технологии в оппозицию внешним силам и поверх существующей власти, которая, как оказывается, сама это только пытается делать — и не очень удачно.
На пути к содержательной модернизации власти
ДАЖЕ ПРИ РАБОТЕ с теми политическими понятиями, которые являются ключевыми для современой России, ни властями, ни оппозиционерами не рассматриваются содержательные альтернативы их идеологическим конструкциям, в результате чего возникает бессмысленный клинч. Современная политическая и общественная жизнь в России очень бедна.
В этой ситуации в выигрыше окажутся те, кто владеет пониманием современных технологий власти, кто проводит линию на технологическое усиление страны. (То же относится не только к политической жизни внутри страны, но и к межстрановым отношениям.) Именно это мы описываем и фиксируем как третий, наиболее актуальный для России, путь содержательной модернизации власти.
16 мая 2005 г.
Часть III
Глава 1
Папские притязания на главенство в церкви: формирование инстанции власти
Введение
ПРЕДЛАГАЕМЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЗОР притязаний папской власти на главенство в церкви дает возможность увидеть процесс формирования церкви как инстанции власти[90]. Фиксацию важных, с нашей точки зрения, моментов этого процесса мы выделим в пронумерованных комментариях, помещенных в конце этой главы. Там же читатель найдет и заключение, где перечислены условия, необходимые для становления инстанции власти. Но прежде чем перейти к обзору, следует сделать вводный комментарий к теме.
Само положение о самостоятельности инстанции (любой) религиозной власти по отношению к светской не ставится под сомнение европейским человеком. Культурологические исследования подкрепляют эту безусловность, анализируя распределение власти в первобытных племенах и древние царствах, в которых всегда существовали две не сводимые друг к другу инстанции власти — жрец и царь (1). Эти две инстанции апеллируют к различным трансценденциям[91], к различным источникам порядка, у них разные основания власти.
Однако в послехристианской истории автономность церковной власти имеет своим источником еще и христианское учение. Христос недвусмысленно говорит (Пилату) о том, что «Царство Мое не от мира сего» (Ин 18:36), возвещая иной, по сравнению с римским, характер своей власти. Э.А. Блум комментирует это место так:
