Один раз в жизни спешка сослужила мне службу: лишив возможности задавать себе самой вопросы, освободила меня от греха уныния, которое все же норовило укорениться в душе, создавая внутреннее ощущение, что я перемещаюсь в некоем замкнутом пространстве, причем не столько сама, сколько вместе с этим пространством. Не знаю уж, как лучше объяснить мое состояние; могу лишь добавить: я чувствовала себя в дураках из-за своего старинного убеждения, что нормы как таковой не существует и что нет по-настоящему нормальных людей. Последующие события (собственно, даже не события, а какая-то мрачная, изнурительная гонка в обратную сторону) нанесли еще один удар по тому моему убеждению.
Я позвонила Массимо Пасте из сверкающего и пустынного бара на пьяцца Арджентина. Было ровно одиннадцать. В двух шагах от меня в цилиндрических витринах вращались роскошные образцы сандвичей и холодных закусок. Между долгими гудками я заранее угадывала появление, исчезновение и очередное появление, в ритме наших колец, ростбифа — салата оливье — студня — ростбифа… Он ответил, когда я уже хотела повесить трубку. Я, правда, так и сделала: мне нужно было убедиться, что он дома.
Я заплатила за банку кока-колы и понесла ее с собой в машину, которую припарковала метрах в ста от дома Пасты; однако, чтобы приблизиться к нему, мне пришлось покружить и один раз даже нарушить знак одностороннего движения. Я чудом нашла место, откуда могла видеть подъезд, оставаясь незамеченной. На голову я надела пляжную шляпу, вот уже несколько месяцев валявшуюся на заднем сиденье, с полями, идеально подходившими для того, чтоб вытирать пот. Я развернула карту Рима и тем самым завершила свою маскировку, однако любопытство пересилило: я повернула к себе зеркало заднего обзора. Какой у меня вид: просто смешной, или в нем чувствуется нечто патетическое?.. А вдруг он уже ушел за те пять минут, которые мне понадобились, чтобы подъехать ближе к дому? А вдруг он вообще не выйдет до двух часов, и тогда прощай моя запись; я могла бы ее пропустить, но уж в два-то часа я просто обязана оказаться в тон-зале М, еще ничто в жизни не казалось мне важнее сцены Джо с незнакомцем (я была уверена, что речь шла именно о ней: может, ее еще не закончили или что-нибудь хотят переделать). Эти вздохи и хрипы, соединенные с изображением, наконец обретут смысл и для меня, получат некоторую завершенность. Если только… если только я не ошиблась в выборе места, потому что если Паста — это Джо, мой Джо, то под лицом у него маска, или не под лицом, а где-нибудь сбоку… так что он может в любой момент жестом фокусника снять маску, которой никто не видит.
Все сомнения и метафоры исчезли, как только он появился. Он действительно был замаскирован суперклассическими очками с зеркальными стеклами; мало того, что они делали его неузнаваемым, так они еще скрывали за отражениями фрагментов неба и улицы самое существенное — направление его взгляда.
Я опять развернула карту Рима — теперь он меня не заметит. Услышала довольно мягкий звук его мокасин, подняла глаза, увидела в зеркале заднего обзора белую рубашку, брюки цвета хаки (хотя бы эта деталь: «брюки Паста, мокасины Паста» — должна была насторожить меня, что позволило бы сэкономить столько драгоценного времени).
Он сел в красную «ланчу», я тронулась с места. Он в любом случае должен был проехать мимо меня, чтобы, выбравшись из переулка с односторонним движением, направиться в сторону улицы Аренула.
Он запоздал на целую минуту, и я оказалась на самом виду, вылезла носом чуть не на середину дороги. Краем глаза проследила за ним, подождала, пока он проедет, окончательно вывернула на дорогу. Меня обогнала «хонда», которой правил ослепительный рыцарь ночи — прекрасный буфер между мною и Пастой. Тут я чуть было опять не потеряла его из виду: расстояние между двумя рядами припаркованных машин и прохожими исчислялось в миллиметрах и уже на первом перекрестке между мной и «хондой» вклинился какой-то сукин сын на пятисотой модели, а потом один грузовичок вообще крайне удачно загородил мне весь обзор. У меня была одна надежда — на полицию: ее на этом участке полно, и Паста наверняка не рискнет превышать скорость. Действительно, я вновь увидела его на светофоре перед самой пьяцца Арджентина, причем подъехал он туда первый, и только потом грузовичок обошел его на красный свет.
