Менеджер не спеша пересек просторный холл «Большой национальной», вышел на улицу, купил сигареты в киоске на углу и, перейдя улицу, направился к бару «Шесть пальцев», находившемуся как раз напротив гостиницы. Если сесть за столик у окна и смотреть на «Большую национальную», то очень хорошо видно всех, кто входит в гостиницу и выходит из нее.
В глубь зала Менеджер не пошел, а облюбовал себе место возле широкого окна, где уже сидел какой-то человек, пил томатный сок и читал «Городскую хронику» — одну из двух вечерних газет, выходивших в городе. Другая называлась «Вечерние новости». Менеджер подвинул стул и, ни слова не говоря, сел с ним рядом.
— Принесите чего-нибудь выпить! — бросил он официанту, увлеченному разговором с двумя посетителями за соседним столиком и не обратившему на нового клиента никакого внимания.
— Что прикажете? — спросил официант, не двинувшись с места и явно раздосадованный тем, что его прервали.
— Что-нибудь выпить. Скажем, коньяк… Двойной!
Его сосед наклонился к нему и тихо сказал:
— Раз уж ты заказал двойной коньяк, то остается попросить черный карандаш, вытащить бумагу из пачки сигарет и нарисовать два небольших круга.
Менеджер расхохотался.
— Ну, здесь же не кафе «Спорт»! И вообще, не приставай ко мне!
— Какие новости? Все в порядке?
— Полный порядок!
— Ну давай, рассказывай. Я тут чуть не свихнулся, ожидая тебя. Полтора часа торчу у этого окна и все время пью томатный сок. Пожалуй, надо сделать передышку, чтобы не так часто бегать в туалет. Это плохо для дела.
— Конечно! Когда следишь, отвлекаться не положено.
Официант со стуком поставил рюмку на стол.
— Ну что у тебя, рассказывай! — настаивал сосед.
— Погоди, глотну коньяка и расскажу все по порядку. Теперь я свободен до пяти утра и могу себе даже позволить выпить. Это тебе не апельсиновый сок, который я только что пил, или твой томатный…
— Господи, да пей что душе угодно! Коньяк так коньяк. А вот мне нельзя. Служба! Знаешь, я приехал немного раньше времени: забылся и шел на ста тридцати. Я ведь тебе говорил, что уже целых полтора часа торчу в этих «Шести пальцах».
— А мы — на ста десяти. Могли, конечно, выжать и сто тридцать, если не сто сорок, но сам знаешь: сто десять определил шеф, и превышать было нельзя. На двести четырнадцатом километре мы должны были быть минута в минуту.
— А ты заметил, как я вас обогнал, сразу после того, как вы пересекли Национальную-сорок?
— Еще бы не заметить! Я еще послал тебя куда следует, когда ты нас чуть не задел. Если бы я не принял влево — всем бы крышка… Ну так вот, пока все идет как по маслу. Ну а о следователе и говорить нечего.
— Хорошо играет?
— Говорю же тебе, ас! Он с ним обращается так деликатно и нежно, будто ничего не происходит. Тому и невдомек, что это спектакль.
— Значит, все разыграно как по нотам?
— Ну да!
— Посмотрим, как будут дальше развиваться события. Ты дважды позвонишь, затем они пойдут гулять, а уж тогда и я включусь в игру.
— Ага, твой выход позже. Правда, роль у тебя без слов.
— Зато мой пистолет не будет молчать, если до этого дойдет дело.
— Короче говоря, пока работаем без сучка и задоринки. Хотя в дороге у нас была одна неожиданность. Чуть не влипли.
— А что случилось?
— Да понимаешь, я остановил машину на двести четырнадцатом и стал якобы искать поломку в двигателе. И только я объявил, что неисправен трамблер, вдруг появляется автоинспектор. На мотоцикле. Дуб! За километр видно, что дуб. «Что здесь происходит?» — спрашивает он и подозрительно смотрит на нас. Затем лезет в сумку, собираясь записать нарушение. «Трамблер подкачал», — говорю я ему. А этот дурак подходит к машине, чтоб самому проверить. Знаешь, у меня чуть сердце не выскочило из груди. Двести ударов в минуту! Я взглянул на следователя. У него тоже душа в пятках. Конечно, покажи мы ему наши желтые корочки, он бы тут же сбавил свою прыть. Но ведь это значило бы провалить всю операцию. Парень из кафе «Спорт» сразу бы смекнул, что поломки никакой нет. К счастью, в последний момент пришло спасение. По радиотелефону автоинспектора вызвали на триста пятый километр, где произошло какое-то столкновение. И он вынужден был нас покинуть.
