— В доме есть еще кто-нибудь?
— Никого. Хозяйка в могиле, упокой, господи, ее душу, а хозяин в тюрьме.
Она дрожала от страха. Пытаясь успокоить ее, Бекас сказал, что ей нечего бояться: он скоро уйдет, только задаст несколько вопросов.
— Можно я сяду? — Он ободряюще ей улыбнулся.
— Пожалуйста, господин, садитесь.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать.
— Как моей дочке. Она у меня замуж выходит.
Горничная неожиданно заплакала, как будто известие о чьей-то свадьбе так ее растрогало. Бекас протянул ей платок. Она покорно взяла его.
— Ты, конечно, нездешняя?
— С Миконоса я.
— Видать, ты девушка хорошая. Сколько уже служишь у Дендриносов?
— Два года.
— Ого! Ну что стоишь, садись!
Она робко присела на краешек стула, стиснув руки на коленях.
«Эта все расскажет, как есть», — подумал Бекас.
— Когда твоя хозяйка переселилась в Сунион, она тебя здесь оставила или взяла с собой? — Бекасу это было известно, он спрашивал просто так, чтобы начать разговор.
— С собой.
— Однако в ночь убийства тебя там не было.
— Нет. Мы с Манолисом взяли выходной.
«Стало быть, садовника зовут Манолис», — отметил Бекас.
— И куда вы поехали?
— Я — к сестре, она с мужем здесь живет, в Афинах. А Манолис — не знаю.
— Вы сами просили вас отпустить?
— Конечно.
— Значит, именно в тот вечер тебе надо было поехать к сестре?
— Нет. Я еще до отъезда в Сунион отпрашивалась у хозяйки. А тут она мне сама сказала: поезжай, мол.
Значит, Дженни Дендрину хотела остаться одна. В этом, конечно, нет ничего странного. Возможно, она скрывала от прислуги визит мужа.
— Твоей госпоже в Сунион кто-нибудь звонил?
— А как же.
— И она, конечно, звонила.
— Да.
— При тебе?
Девушка озадаченно смотрела на Бекаса. Она не могла понять, к чему все эти вопросы.
— Иногда при мне. Хозяйка мне всегда доверяла.
— А ты помнишь, кому она звонила?
— Господину Бекасу.
Бекас с трудом сдержал улыбку. Кажется, он в девчонке не ошибся.
— А еще кому?
— Своему адвокату, господину Димитриадису.
— Еще?
— Больше не помню.
Следующий, такой важный для него вопрос он задал не сразу — немного помедлил.
— А хозяину?
Горничная задумалась.
— Ты любишь своего хозяина? — поспешно спросил Бекас.
Лицо девушки прояснилось.
— Он такой хороший!
— Вспомни, хозяйка ему звонила?
— Да, — подумав, сказала горничная. — Я слышала, как она говорила с ним по телефону.
Бекасу потребовалось некоторое усилие, чтобы не показать, что творится у него в душе.
— Она сама ему звонила или хозяин звонил ей?
Горничная смотрела на него в недоумении. Бекас был вынужден повторить вопрос.
— Вы спрашиваете, кто кому звонил? Хозяин хозяйке или она ему?
— Да, да!
— Я не знаю.
Старый полицейский чуть было не потерял самообладание: слишком многое зависело от ее ответа.
— Как не знаешь? Ты же говоришь, что слышала…
— Да… но я вошла в комнату, когда хозяйка разговаривала. Она мне велела уйти, и я сразу ушла.
— Почему же ты решила, что она говорила именно с хозяином?
— Я слышала.
— Но ведь ты только что сказала, что хозяйка сразу тебя прогнала.
— А она сперва меня не заметила, и я успела понять, что она говорит с хозяином.
— Как ты это поняла?
— Как? — Горничная задумалась на секунду. — Не знаю. Поняла…
— Она назвала его по имени? Сказала: «Ангелос!»
— Нет, но… Она говорила… Ну, так она разговаривает только с ним.
— И что она ему говорила?
— Но я же ушла.
— Ну хоть что-нибудь ты слышала?
Горничная замолчала, припоминая. Было видно, что такие умственные усилия ей непривычны.
— Не помню, — сказала она наконец.
— А ты подумай, подумай еще.
Его интонация была почти просительной. Секунды ее молчания тянулись бесконечно.
— Кажется… — произнесла горничная, — кажется, хозяйка сказала так: «Не раньше. Не нужно, чтобы они тебя видели».
— Кто?
— Я не знаю. В этот момент она меня увидела и замолчала. И, пока я не вышла из комнаты, больше ничего в телефон не говорила…
Бекас перевел дух, как после быстрого бега. Конечно, абсолютной уверенности нет. Но это уже кое-что. Он повторил про себя: «Не раньше. Не нужно, чтобы они тебя видели». Ангелос Дендринос и его любовница уверяли, что Дженни сама попросила мужа о свидании. Слова горничной это подтверждали. Подтверждался и тот факт, что Дженни назначила встречу в такой поздний час: мол, гости не должны видеть ее мужа. А если Дендринос в этом не солгал, значит, все его показания правдивы.
