Бекас спал плохо и проснулся рано… Дженни Дендрину заявила, что отказалась встретиться с мужем. Почему же Дендринос ночью был у нее? «Открыл дверь своим ключом», — вспомнил он слова Апостолиса…
В задумчивости он отхлебывал кофе. Позвонить ей, что ли? Но час слишком ранний, чтобы звонить такой даме. Скорее всего, она еще спит. Он решил повременить. Но в душе была тревога, необычная для человека, почти никогда не теряющего самообладание. Бекасу казалось, что проклятые стрелки часов передвигаются слишком медленно. Наконец в половине девятого он позволил себе набрать номер. К телефону никто не подошел. Да, как он и предполагал, эта светская дама еще спит. Должно быть, вчерашний разговор с мужем так взволновал ее, что она долго не могла заснуть. В девять он снова позвонил, но опять никакого ответа. Он долго слушал гудки. Даже если она спала, звонок должен был бы ее разбудить. Если только она не отключила телефон или не вышла куда-нибудь. В десять он опять набрал номер. Безрезультатно. Тогда Бекас решил, что ждать больше нельзя.
Он позвонил своему другу в главное управление полиции.
— Скажи, пожалуйста, твой человек не отлучался с поста? — спросил он, пытаясь придать голосу беззаботность. Неловко беспокоить начальника уголовного розыска своими предчувствиями.
— Нет, не думаю, — ответил тот. — А в чем дело?
— Я видел нынче дурной сон. — Он сразу почувствовал, что сострил довольно неудачно. Лучше играть в открытую. — Знаешь, я как-то беспокоюсь. Звонил ей несколько раз — телефон молчит.
— Ты уверен, что она дома?
Бекас ни в чем не был уверен.
— Я бы хотел, чтобы твой человек это выяснил.
— Хорошо. Куда тебе позвонить?
Судьбе было угодно, чтобы в тот день все начиналось с телефона: и беспокойство, и мучительные догадки, и, наконец, жуткая определенность…
Но прежде, чем начальник уголовного розыска снова связался с ним по телефону, Бекасу пришлось прождать целый час.
— Боюсь, мне нечем тебя порадовать. Наш человек не отлучался с поста. Однако он не видел, чтобы госпожа Дендрину выходила из дома. Его сменщик на предыдущем дежурстве — тоже. Я приказал полицейскому позвонить в дверь…
Бекас не перебивал его. Только слушал и ждал.
— Полицейский звонил несколько раз. Потом обошел дом. Внутри никаких признаков жизни. Тогда он позвонил в участок. Прибыли двое офицеров. Взломали дверь. И… Ее нашли на полу мертвой. Что ты сказал?
Бекас ничего не сказал. С первых слов своего бывшего сослуживца он ждал этой фразы. Недаром несчастную женщину мучили страхи. А он, Бекас, не хотел в них верить. Она ему заплатила, чтобы он защитил ее, а он не сумел, не предотвратил убийства… Оно произошло почти что у него на глазах. Бекас чувствовал себя соучастником преступления.
— Значит, так… — пробормотал он.
— Естественно, этим делом занимается загородная полиция.
— Естественно… — рассеянно повторил он.
Его друг на противоположном конце провода почувствовал смятение Бекаса.
— Хочешь, поедем туда? Так, неофициально…
Да, Бекасу хотелось бы взглянуть.
— Тогда через десять минут я за тобой заеду.
Бекас как лунатик отошел от телефона. Он принял ее за сумасшедшую, за фантазерку… А упорные страхи, что муж непременно должен ее убить, даже вызывали у Бекаса раздражение. И в о т о н а м е р т в а…
Сунион далеко, и журналисты еще не пронюхали о преступлении. Когда Антонис Димитриу — начальник уголовного розыска — вместе с Бекасом прибыл на виллу Дженни Дендрину, они нашли там только начальника районного отделения загородной полиции, нескольких офицеров, знакомых Бекасу, и эксперта. Двое полицейских сдерживали любопытных, которые начали собираться возле виллы. Труп оставлен в том положении, как был найден, — на полу в гостиной.
— Как это произошло? — спросил Димитриу.
На трупе не было никаких следов насилия.
— Мы ждем судебного врача, но все и так ясно. Посмотрите на ее лицо.
Бекасу не нужно было э т о г о г о в о р и т ь. Он и с а м определил причину смерти.
— Яд.
Начальник отделения загородной полиции повернулся в его сторону.
— Похоже, что так. — И показал на столик в углу комнаты.
На столике стояла бутылка виски и два бокала.
