Вскоре у причала начали собираться пассажиры. Несколько рыбаков, пожилая супружеская чета и две-три юные парочки. Молодые люди в шортах и свитерах, девушки в брюках. Они отправлялись веселой компанией на загородную прогулку. «Какая идиллия!» — подумал Бекас. И на минуту усомнился: правильный ли он избрал путь? Разыщет ли он убийцу в это тихое, предназначенное для приятных прогулок утро?
Он поднялся на палубу и сел на скамейку. Молодые люди расположились рядом. Развевающийся на ветру шарф одной из девушек касался его лица. Он невольно слушал их непринужденную болтовню. Девушка, нечаянно задев его локтем, обернулась.
— Простите.
Он приветливо ей улыбнулся. Она, видно, посочувствовала: один в такой прекрасный день — и заговорила с ним. Тоже в Бахце-Цифлик? Приезжий?
В разговор вступили двое юношей. К концу поездки Бекас почти подружился с этой компанией. Высадившись на берег, они уже собрались распрощаться, как вдруг симпатичный длинноволосый блондин в очках предложил с присущей молодежи непосредственностью:
— А почему бы вам не присоединиться к нашей компании? Одному ведь скучно!
Действительно, почему бы и нет? В их обществе он не вызовет подозрений и ему легче будет осуществить намеченное.
— Да я с удовольствием, — помедлив, ответил Бекас.
Его согласие было встречено одобрительными возгласами. Им явно понравился этот пожилой добродушный человек, похожий на торговца.
И Бекас пошел вместе с ними. Он шутил и смеялся наравне со всеми, и молодежь это забавляло. С гомоном они уселись в первой же таверне, заняв два столика у самой кромки моря.
Бекас сказал о себе, что он из Афин, а в Салоники приехал по делам. Не уточнил, по каким именно, и они решили, что по торговым. За разговорами он незаметно поглядывал по сторонам, пытаясь угадать, где помещается таверна пресловутого Мавридиса.
Молодые люди решили окунуться в море и начали сбрасывать с себя одежду.
— А вы что же?
Бекас поежился. Он продолжал играть роль добродушного торговца на отдыхе.
— В такой холод?
Хотя погода была чудесная, весна еще только началась, и Бекасу совсем не хотелось лезть в воду.
— Ну как хотите.
Молодые люди попрыгали в море, с визгом и хохотом отплыли от берега. Теперь Бекас мог расстаться со своей ролью. Он снова посмотрел вокруг: нужной ему вывески не видно.
Он подозвал тощего официанта, который томился в отсутствии посетителей, и затеял с ним разговор о ранней весне, о наплыве туристов в сезон, об экономическом кризисе и налогах.
— А эта таверна принадлежит вам? — спросил Бекас, переходя к интересующей его теме.
Официант засмеялся. Нет, куда там. Он просто служит у хозяина.
— А как его зовут?
Хозяина звали не Мавридис.
— Помнится, мы приехали сюда и забрели в одну таверну… Так там хозяина звали… Как же его звали? — Бекас сделал вид, что припоминает.
— Йорданоглу?
— Нет. Павлидис… Каридис… Занидис…
— Может, Мавридис? — спросил официант.
— Да, точно — Мавридис.
Официант понимающе улыбнулся и подмигнул.
— Так вы небось были с дамой?
— Да, с дамой. — Бекас глупо хихикнул.
— Ясное дело. Такие гости обычно заворачивают к Мавридису. Его таверна вон там, чуть дальше. — Он показал рукой.
Чтобы разглядеть довольно убогое заведение, стоявшее немного в стороне, Бекасу пришлось встать.
— Да. Ты прав, — с улыбкой подтвердил он. — Мы были именно там.
Рядом с таверной Бекас разглядел среди деревьев маленький домик.
— Это его дом, — объяснил официант, перехватив его взгляд. — Мавридис круглый год живет здесь.
Тут молодые люди вылезли из воды и, оживленные, мокрые, подбежали к ним. Приняв заказ, официант ушел.
Все поели, и Бекас под каким-то предлогом повел своих новых знакомых к домику Мавридиса.
Они направились туда вчетвером: две девушки, юноша и полицейский. В домике стояла тишина. Двери заперты, ставни тоже прикрыты. Но Бекас наметанным глазом заметил, как в узкой щели мелькнула тень. Там кто-то есть — возможно, сам Мавридис. Это надо было проверить, чем Бекас и занялся. Заглянули в таверну, где их встретил хозяин. Стало быть, в домике не Мавридис.
Они снова присоединились к остальной компании. Вскоре подплыл еще один катерок из Салоник. Бекас отвел в сторону одного юношу: тот больше всех внушал доверие.
