Я взглянул на юношу, ожидая увидеть его побледневшим и обескураженным. Мы в свое время подобные «потрясения» переживали неделями, а то и больше. Целые дни мы только и думали о том, что произошло, вспоминая подробности и умирая от стыда и отчаяния. Мы ругали себя, упрекали того, кто нам посоветовал так поступить, проклинали судьбу и даже помышляли о самоубийстве. Однако на лице юноши я не заметил ни малейшей бледности, ни единой капли холодного пота. В нем решительно ничего не изменилось, он был абсолютно спокоен, словно тоже ждал ее первого гнева и был готов к нему. Более того, он снова наклонился к девушке и опять спросил:
— Так, значит, вы не с филологического?
Ни один мускул не шевельнулся на ее лице, словно она и не слышала. Будь я на месте этого юноши, я немедленно выскочил бы из автобуса и пошел бродить по улицам, чтобы забыть о своей неудаче. Но что это? Неужели он хочет задать свой вопрос еще раз? Вот он снова наклонился к ее лицу и прошептал:
— Так, значит, вы едете не туда?
Девушка оставалась неподвижной, только губы ее презрительно сжались. Я понял, что ее терпение иссякло. Горе ему, если он решится сделать еще одну попытку!
И все-таки он решился. Приблизившись к ней вплотную, он быстро и нетерпеливо прошептал:
— Тогда, наверное, вы едете домой?
Я затаил дыхание. Было ясно, что он потерпел неудачу и на этот раз. Но тут я заметил, как кончик этого дурацкого конского хвоста из ее волос слегка дрогнул. Сперва мне показалось, что это произошло случайно, но потом я понял: девушка утвердительно кивнула головой!
Тотчас, прежде чем она успела одуматься, юноша произнес быстро и победоносно:
— В Гизу, не так ли?
— Да, — смущенно улыбнувшись, ответила девушка.
С досады я чуть не стукнул этого глупого мальчишку, ее братца, беспечно глазевшего в окно. Потом я отвернулся, предоставив возможность своему дорогому соседу досматривать эту сцену одному.
Дальнейшие события развивались быстро. Юноша опять говорил что-то твердым голосом уверенного в себе мужчины, настойчивость которого победила женскую скромность.
Девушка совсем забыла о братишке. Она выпустила его руку и не замечала, что малыш безуспешно старается снова поймать ее пальцы. А конский хвост ее прически так и летал во все стороны, совершая горизонтальные, вертикальные, овальные, круговые и разные другие движения.
Собираясь выходить, юноша повысил голос и решительно сказал:
— Так, значит, договорились.
Конский хвост сделал несколько утвердительных вертикальных движений.
— А вы не забыли номер?
Хвост качнулся горизонтально.
— Ну и какой же?
Она смущенно подняла на него глаза и робко спросила:
— Не 899?
Потом, помолчав немножко, отчеканила:
— 89-95-92.
Лицо юноши засияло, он едва не обнял девушку.
— Браво! Какая же вы умница! А когда вы позвоните?
— Может быть, завтра.
— Нет, сегодня.
— Я посмотрю.
— Сегодня.
— Ну хорошо, сегодня.
Я был уверен, что, если бы не люди вокруг, он бы поцеловал ее.
— Только будьте осторожны, — прошептал он. — У моего брата голос очень похож на мой. Убедитесь сначала, что это я отвечаю вам.
— А как же я узнаю?
— Я скажу: говорит Ахмед.
— Вас зовут Ахмед?
— Да. А вас?
Она потупилась, и хвост на ее голове вздернулся высоко вверх, как выброшенный флаг капитуляции. Она так тихо произнесла свое имя, что мы не расслышали. Однако юноша услышал. Я понял это, когда он сказал:
— Какое красивое имя!
И дерзко добавил:
— Как и вы сама!
Мой сосед вздрогнул, как ужаленный, и втянул голову в плечи, будто слова юноши имели к нему прямое отношение. Однако спустя мгновение он занял свою прежнюю позицию, стараясь не пропустить ни единого звука.
Автобус был уже почти у самой остановки, но юноша не торопился и, прежде чем направиться к выходу, сказал:
— Если бы не лекции, я проводил бы вас… Так, значит, мы договорились?
— Договорились.
— Сегодня?
— Сегодня.
— А вы помните номер?
— Я ни за что его не забуду!
— Повторите-ка!
Я попытался вспомнить номер телефона, но безуспешно. А она быстро и четко, как диктор телевидения, произнесла: «89-95-92».
Юноша был в восторге.
— Браво! Я буду весь день сидеть у телефона. Оревуар!
По лицу девушки разлился румянец. Юноша спрыгнул с подножки, и она проводила его долгим взглядом, любуясь его походкой. Потом рука ее безвольно упала, так что мальчик смог опять ухватиться за нее. Я не был уверен, что, находясь в таком состоянии, она сможет вспомнить, на какой остановке ей выходить. Но вот она потянула брата за руку и стала пробираться к выходу. Не успела ее стройная фигурка скрыться за спинами толпящихся в проходе людей, как мой сосед, словно очнувшись, всплеснул руками и заговорил громким сердитым голосом, будто обращаясь к пассажирам за помощью или приглашая их в свидетели:
