— Он лишь повторяет клевету, Первый Спикер, — негромко сказала Деларми.
Кресло Гендибала было немного отодвинуто от стола, уже знак отстранения. Но, как будто его это не смущало, он отодвинул кресло еще дальше и встал.
— Собираетесь ли вы, — спросил он, — вынести обвинительный приговор, не утруждая себя разбирательством или я могу изложить свое оправдание подробно?
— Здесь, — ответил Первый Спикер, — не самосуд, Спикер. У нас нет руководящего прецедента, поэтому мы склонимся в вашу сторону, если наши человеческие качества вынудят нас уклониться от абсолютной справедливости. Лучше оправдать виновного, чем осудить невиновного. Поэтому, хоть случай для нас настолько серьезен, что легко оправдать виновного мы не можем, мы все же позволим вам представить ваши материалы так, как вы желаете, и дадим вам столько времени, сколько вам потребуется. Затем единогласным голосованием, ВКЛЮЧАЯ МОИ ГОЛОС — эти слова он произнес громче — будет решено, что мы услышали достаточно. Гендибал сказал:
— Позвольте мне начать с того, что член Первого Сообщества, Голан Тревиц, которого Первый Спикер и я считаем режущей кромкой надвигающегося кризиса, был выслан с Терминуса и отбыл в неизвестном направлении.
— Порция информации, — тихо проговорила Деларми. — Откуда спикер (интонация явно указывала, что это слово не с большой буквы) это знает?
— Мне сообщил Первый Спикер, но у меня есть и собственное подтверждение. Учитывая мои подозрения относительно находящихся в этом зале, разрешите мне сохранить в тайне свои источники.
— Я поддерживаю, — сказал Первый Спикер. — Давайте продолжим, не уточняя эту информацию. Но если Стол решит, что эта информация должна быть получена, Спикеру Гендибалу придется ее представить.
— Хоть спикер не представляет эту информацию, — заметила Деларми, — я думаю, что у него есть агент, который подчиняется ему лично и не подчиняется правилам поведения, управляющим штатом Сообщества.
— Я понимаю все, что отсюда следует, — проворчал Первый Спикер. — Незачем произносить это вслух для меня, Спикер Деларми.
— Я сказала об этом только для протокола, Первый Спикер. Данный вопрос усугубляет вину, а в заключении об импичменте он не упомянут. Поскольку оно не было зачитано, я предлагаю внести туда этот пункт.
— Секретарь получает указание включить этот пункт, — сказал Первый Спикер. — Конкретная словесная формулировка будет уточнена в свое время. Спикер Гендибал, (он, по крайней мере, произносил с большой буквы) пока что ваша защита — шаг назад. Продолжайте.
— Тревиц не только отбыл в неожиданном направлении, — сказал Гендибал, — но и с неслыханной скоростью. По моей информации, которой пока не располагает Первый Спикер, он пролетел около десяти тысяч парсеков меньше, чем за час.
— Одним Прыжком? — недоверчиво спросил один из Спикеров.
— Прыжков было свыше двух десятков, и они сделаны один за другим практически без перерыва. Это еще труднее представить себе, чем единственный Прыжок на такое расстояние. Даже, если его местонахождение известно, нам потребуется время, чтобы его догнать, а если он обнаружит нас и действительно захочет убежать, нам не настичь его никогда… А вы тратите время на игры с импичментом и теряете два дня, чтобы больше потешиться.
Первый Спикер постарался скрыть гнев.
— Пожалуйста, Спикер Гендибал, объясните нам, какое, по-вашему, все это имеет значение.
— Это указывает, Первый Спикер, ни то, что Первое Сообщество стало намного могущественнее, чем во времена Прима Палвера, и теперь мы бы не выстояли против них, если бы они нас обнаружили и имели свободу действий.
Спикер Деларми встала.
— Первый Спикер, — заявила она, — наше время тратится на вещи, не имеющие отношения к делу. Мы не дети, чтобы нас запугивали сказками Бабушки-Искривленное Пространство. Неважно, насколько впечатляюща машинерия Первого Сообщества, если их разумы под нашим контролем.
— Что вы скажете на это, Спикер Гендибал? — спросил Первый Спикер.
— Что вопрос о разумах мы рассмотрим в свое время. Сейчас я лишь хочу подчеркнуть растущую и превосходящую мощь Первого Сообщества в технике.
