Он взял птицу обеими руками, погладил мягкие и гладкие перья. Птица успокоилась. Она подняла голову и вытянула шею.
В этот момент на спуске показался другой автомобиль. Он приближался к перекрестку.
Дарио встал.
– Эй! – закричал он и махнул рукой. – Стой! Стой!
Автомобиль остановился.
– Что случилось? – крикнула женщина, опустив стекло.
– Птица. Ее только что сбили.
Женщина вышла из автомобиля, подошла ближе и встала перед Дарио. Ее длинное голубое платье почти касалось земли. Это была монахиня.
Дарио вскочил на ноги. Монахиня улыбнулась.
– Она ранена? – спросила она.
– Да. Думаю, что да, – ответил Дарио. – У нее что-то сломано.
Монахиня взяла птицу и осмотрела ее. У женщины было нежное вытянутое лицо.
– Да, у нее сломано крыло, – заключила она. Она погладила цаплю по спине. – Ты знаешь, где здесь ближайшая ветеринарная клиника?
Дарио покачал головой.
– Нет, я здесь не живу. Я приехал… к друзьям, – сказал он, опустив глаза.
– Понятно, – ответила монахиня. – Нужно показать ее врачам.
– Вы сможете сделать это?
Монахиня внимательно посмотрела на Дарио. От ее ясного и чистого взгляда ему стало не по себе.
– Конечно, я обо всем позабочусь, – женщина положила птицу на землю. – Держи ее крепче, я схожу за одеялом.
Она вернулась в автомобиль и открыла заднюю дверь.
Цапля посматривала на Дарио одним глазом. Ее взгляд был сосредоточенным.
– Спокойно, – сказал Дарио.
Он прижал цаплю к себе, как маленького ребенка. Где-то в пушистой груди стучало крошечное сердце. Цапля не сопротивлялась.
– Неси ее сюда! – крикнула монахиня.
Они укутали птицу в одеяло и положили на заднее сиденье между пакетом с абрикосами и корзинкой с клубками шерсти.
– Аккуратнее. Молодец. Вот и все. Знаешь, ты очень хорошо обращаешься с братьями меньшими.
Дарио улыбнулся и сказал:
– Лучше, чем с людьми.
– Это практически одно и то же, – сказала монахиня. – Люди тоже хрупкие существа. Порой они тоже ломают крылья.
Дарио отошел от автомобиля.
– Я знаю одного, – вздохнул он, – человека со сломанными крыльями. Его посадили в инвалидную коляску. Ему помогают ассистенты, даже в школе. Пусть и такие дуры, как…
Дарио резко замолчал и поднял глаза на монахиню.
– Извините.
– Что ж, – сказала монахиня. – Ему повезло иметь такого друга, как ты, если ты его друг.
Дарио опустил глаза.
– Нет, это не так. Он не должен быть здесь. Это я его привез, – признался он. – Я похитил его. Я даже не знаю, зачем я это сделал.
Монахиня молчала.
Цапля дернулась. Она открыла клюв, подняла голову, вытащила крыло из-под одеяла.
Монахиня снова аккуратно укутала птицу.
– Не волнуйся, – сказала она Дарио. – Я позабочусь о ней. Ты же позаботься о своем друге и делай то, что считаешь правильным.
Она положила птицу на заднее сиденье.
– То, что считаешь правильным. Если бы кто-то сказал мне, что правильно, а что нет… – вздохнул Дарио.
– Стоит только хорошенько подумать, и ты поймешь, что уже знаешь это, – сказала монахиня. – На самом деле ты лучше, чем тебе кажется.
Она улыбнулась. Дарио протянул руку и тут же отдернул ее. Как прощаются с монахинями? Он не знал.
– Спасибо, что остановились, – сказал он.
– Спасибо, что не прошел мимо.
Она села в автомобиль и уехала.
Когда Дарио вернулся в трейлер, Энди спал, лежа на боку. Его худые ноги оказались под матрасом. Дарио наклонился, подвинул его, приподнял руку Энди – хрупкую, худенькую, словно крыло цапли, и положил под одеяло. А потом лег рядом.
Фургон остановился на привокзальной площади. Солнце уже поднялось высоко, но было по-прежнему прохладно.
Ник заглушил мотор и обернулся к задним сиденьям.
Энди улыбался.
– Дом, – радостно сказал он.
– Да, – согласился Ник. – Дом.
Он вышел на улицу, открыл заднюю дверь и потряс Дарио за плечо.
– Заснул, – улыбнулся Ник и подмигнул Энди.
Дарио открыл глаза.
– Мы что, уже приехали? – удивился он.
– Дом, – прошептал Энди.
Дарио выпрямился, взял рюкзак и вылез из машины.
– Провожать вас не нужно, – сказал Ник. – Дорогу ты знаешь. Ты уверен, что не хочешь побыть у нас еще? Флора не против, мы поговорили с ней вчера вечером. Оставайся со своим другом, если хочешь.
– Нет, спасибо, – ответил Дарио. – Энди и так не было дома слишком долго. Они здесь с ума сходят.