-- Для начала тебя спасли. - пан загнул палец, -- Сняли с горы, отмыли, одели, как человека. Научили владеть мечом, хоть и плохо пока...
Девушка вспыхнула. Память о вчерашнем бое вызывала у нее смятение. Она до сих пор не могла объяснить себе, кто же кинул камень из толпы.
-- Откуда ты знаешь, как я дралась? - набычилась Умма.
-- Ветер переносит мысли, -- рассмеялся пан. - Хотя твои мысли, девушка-медведь, похожи на жернова. С ними хорошо топиться, а не летать.
Бера уставилась на него круглыми карими глазами. Длинные фразы сбивали ее с толку.
-- Я тебя не понимаю. - честно сказала она. - Пойду вот и правда утоплюсь. Чего еще делать?
-- Идти за мной. - поманил ее пальцем Элак. Его козлиная морда светилась лукавством. - Хочешь знать, кто тебе вчера помог?
Бера кивнула.
-- Доверься мне.
-- А куда мы?
Он уже тащил ее за руку мимо тюков с тканями и мешков зерна. Не слишком верткая Умма то и дело натыкалась на грузчиков.
-- Какая ты неуклюжая! - ругал девушку сатир. - Даже я, бог леса, не знаю, за что тебя любят. Чучело!
-- Никто меня не любит. - шмыгнула носом Бера. - Я здесь для всех зверь.
-- Надо искать пару в своей стае. - отозвался Элак. Он влек спутницу вверх по крутой дороге, уводившей из порта.
-- Башню видишь? Вон ту. Недостроенную.
-- Мугу.
-- Там тебя ждет один человек. Да не сопи ты, он совершенно безопасен.
-- А зачем он меня ждет? - Умму вдруг охватили сомнения. - Ты куда меня завел, козлоногое чудовище?
-- Уж поздно дева спохватилась, -- пропел Элак, -- И поздно слезы пролила...
Они действительно уже стояли у башни, чей деревянный каркас, начиная со второго этажа, не был обложен песчаником. Рабочие отсюда ушли на более срочные участки. Издалека слышался шум голосов и тяжелые удары каменных блоков, устанавливаемых на место. Но вблизи башни стояла тишина. Даже стук молотков по медным скобам, скреплявшим плиты, был на таком расстоянии чуть различим.
Элак подтащил Беру к пустому проему будущей двери и втолкнул внутрь.
-- Счастливой встречи! - хохотнул пан. - Только не полосни поклонника ножом по горлу.
Умма не успела опомниться, как чьи-то сильные руки подхватили ее из колодезного сумрака башни. Она повернула голову и нос к носу столкнулась с Ярмесом. Волк крепко держал ее за плечи и буквально пожирал глазами. Он был худ и грязен, но Бера заметила только этот голодный взгляд.
В следующую секунду ее кулак изо всей силы впечатался ему в челюсть, и Ярмес охнув отлетел в сторону.
-- Да тише ты, медведица!
Охотник сплюнул кровь, но Умма не дала ему подняться.
-- Гад! Гад! Бесстыжий гад! И ты посмел еще явиться?!
Прыгнув на него, она без устали молотила Ярмеса кулаками. Придавленный к земле волк сначала хрипел, потом расслабился, решив, что разумнее дать девушке выплеснуть свою обиду, чем сопротивляться и еще больше распалять ее.
-- Потише! Я не Собака! - с трудом выдохнул он, когда Умма начала уставать.
-- Дерись! - взвыла она. - Я хочу проломить тебе голову!
-- Не буду. - Ярмес и так чувствовал: еще минута, и он ее скрутит. Убивай безоружного.
Бера тяжело выдохнула и села ему ноги.
-- Сдался? И почему я тебя не удавлю вот этой веревкой? - она потянула у него из-за пояса моток кожаных ремней.
-- Потому что. - Ярмес неожиданно ловко перехватил ей руки за спиной и опрокинул девушку на себя. - Ну, дерись! - хрипло рассмеялся он. - Не можешь?
Умма дернулась, но поняла, что враг держит ее слишком крепко. Прямо перед ее носом в зажатом кулаке болтались кожаные ремни и только теперь, буквально упершись в них глазами, девушка поняла, что это праща.
Догадка медленно-медленно осветила ее голову, и медведица уставилась на Ярмеса округлившимися от удивления глазами.
-- Я скучал. - выдохнул он ей в ухо. - От тебя стало так странно пахнуть, как от этих...
Умма ерзнула на нем, не зная, что сказать.
-- Ты прости меня. - еще тише прошептал волк. - Но мне очень надо было уйти.
-- Ты мог меня убить, но не убил. - у Беры перехватило горло.
-- Значит не мог. - слабо улыбнулся он.
-- Я тоже скучала. - вздохнула девушка. - Очень.
Она уже чувствовала, как его руки ослабили хватку у нее на запястьях, чтоб стиснуть ее еще сильнее под одеждой. От темных пропыленных волос волка пахло солнцем. Еще хвоей. И сырой землей, на которой он ночевал, идя сюда. От него пахло домом, ее родным домом, и Бера, зажмурив глаза, окунулась в этот запах.
