-- Чего цепляешься? - возмутился Ярмес. - Умма взрослая женщина. Сама разберется. Кстати, ты что подслушивал?
-- Нет, -- мотнул головой сатир, -- Но сейчас твои мысли для меня ясны, как вода в чашке. Я все-таки бог необузданной страсти и поощряю совершенно определенные стремления людей.
-- Ну, я хочу ее видеть. - как на казни признался Ярмес. - Только...
-- Не знаешь, где. - победно заключил Элак. - Да там же, на стройке! Я ее завтра туда приведу. Положись на меня.
Пан воодушевился, сверкал глазами и тряс подбородком, как настоящий козел.
-- Черт меня дернул с тобой связаться! - махнул рукой Ярмес. Просишь об одном, а получаешь...
-- Ты еще ничего не получил. - проблеял козлоногий юноша. - И смотри, как бы возлюбленная не полоснула тебя ножом по горлу, прежде чем разберется... -- последние слова он уже говорил стене, за которую в досаде спрыгнул гость.
* * *
Мимо рва, в который еще не была пущена вода, тянулись повозки, запряженные волами. Пристроившись в хвосте одной из них, волк притворился, будто идет из каменоломен. Внизу у земляного отвала подрядчик нанимал рабочих резать дерн.
-- Эй ты, углежог, -- окликнул он Ярмеса. - Пойдешь обтравливать склон? Горшок бобов в день и два обола по завершении участка.
Произнесенные слова не имели для охотника никакого значения. Он в жизни не ел бобов, а денег не видел отродясь. Но ему нужно было на стену. Не даром товарищи послали именно его, понадеявшись на ловкость горца.
Старого связного Эвмила, хорошо известного царю, убили где-то по дороге. "Хорошо, если убили, -- думал про себя Ярмес. - Разбойников сейчас много. Вроде бы не о чем беспокоиться. Но все же..." Эвмил рассказывал о сотнях опасностей, грозящих лазутчику в городе меотянок. Пока вроде все шло спокойно.
Разве что резать дерн волк не умел. Уже после первого часа работы в непривычной позе разнылась спина. Ходить по горам, выслеживать зверя - это он был мастер. А торчать, согнувшись в три погибели и пахать носом отвал -вот где ад!
-- Эй, углежог! Что-то ты вялый. - покрикивал на него начальник десятки. - И пол миски бобов не заработал! Давай, давай!
Этот рябой детина сам ни разу не прикоснувшийся к лопате, страшно раздражал Ярмеса. Но надо было терпеть.
Царь появился только к обеду. Волк боялся, что не узнает его. Но теперь, увидев колесницу с матерчатым тентом на резных столбиках, сразу решил, что такое чудо может принадлежать только "живому богу". В ней стоял полный мужчина в белом хитоне и что-то повелительно кричал рабочим. За ним на повозке, запряженной парой мулов колыхался, грозя выплеснуться через край, целый котел какой-то ароматной жратвы. Ярмес вспомнил фразу: "Царь это пища" - и уверенно двинулся к толстяку.
Тот размахивал руками, отгоняя мух, норовивших сесть ему на лысину. А тем временем со всех сторон к котлу сбегались рабочие, стуча мисками. У Ярмеса своей посуды не было. "Надо бы подождать, -- подумал он. - Сейчас к нему не подберешься. Вон как толпятся!"
Волк сел на край отвала и принялся жевать пыльную травинку. Есть хотелось страшно. Аж кишки свело.
-- У тебя нет миски? - услышал он над ухом дружелюбный голос.
Ярмес вскинул голову. Сверху на него смотрел всадник на сером в яблоках жеребце. Он ободряюще кивал и делал волку знак подойти.
-- Эй, подрядчик. - лицо мужчины сразу посуровело. - Почему не дал рабочему ни ложки, ни обеда? - в его голосе звучало раздражение.
-- Простите, Ваше Величество. - рыжий десятник оказался тут как тут и преданно распластался у ног лошади. - Не доглядел. - он метнул на Ярмеса враждебный взгляд. - Этот углежог лентяй. Не обращайте на него внимания.
-- Почему ты решил, что он углежог? - рассмеялся всадник.
-- Ну как же? Весь грязный. - недоумевающе отозвался десятник.
-- Скорее охотник. - зеленоватые глаза всадника сощурились, внимательно рассматривая Ярмеса. - Эй, приятель, -- он махнул волку рукой. - Подойди сюда.
Ярмес нехотя поднялся. Для него вовсе не очевидна была связь между обращением "Ваше Величество" и царским достоинством.
Всадник жестом отослал рыжего.
-- Ты с гор? - голосом без всякого выражения спросил он.
