— Какое же тут колдовство? — спросил Этто. — Я частенько слышу что-нибудь, чего не вижу.
— Но если тут есть кто-нибудь, — сказал Аз, — мы опять не сможем избавиться от звезды, и вот это уже похоже на колдовство. Мы никогда не сбросим этой злосчастной звезды со своей шеи!
— Все может статься, — сказал Этто. — Например, может статься, что люди, если ты действительно их услышал, вполне не против заиметь в своем небе розетку. В любом случае, мы должны сначала спросить их. Так где они?
Аз указал на одну из ближайших планет.
— Голоса идут оттуда. Но раз я до сих пор никого не вижу, хозяева либо невидимы, либо на обратной стороне планеты.
— Посмотрим, — сказал Этто, спускаясь в кабину.
Аз сложил шезлонг и последовал за шефом.
Выглянув из окна севшей ракеты, двое землян не увидели вокруг ничего, кроме холмов. Аз решил, что эта планета роковым образом схожа с его головой, которая по-прежнему была вся в желваках. Полный недобрых подозрений, он взгромоздил на себя рюкзак и вышел из ракеты следом за вертящим своей магистерской тросточкой шефом.
— Что бы это могло быть? — спросил Этто, показывая тросточкой на торчащий в отдалении гигантский кол.
— Похоже на гигантский кол, — сказал Аз.
— Это и я вижу, — сказал Этто.
— Тогда зачем вы спрашиваете, ваша ученость?
— Я хочу знать, что из себя представляет выглядящий так предмет.
— Я полагаю, мы туда сходим, — сказал Аз, — и, раз он стоит не слишком далеко, мы вскоре разберемся в подробностях.
Им пришлось взбираться по холмам то вверх, то вниз, отчего Аз снова сильно вспотел, поэтому он вздохнул с облегчением, когда они вскарабкались на последний из холмов. Перед ними раскинулась глубокая долина более километра в поперечнике, в середине которой стоял столб, достигающий самое меньшее шести тысяч метров в высоту. Его окружала благоговейно молчащая толпа людей, опустившихся на колени и простирающих к столбу руки.
— Видимо, нас занесло к набожным людям, — сказал Аз, — а столб у них, вероятно, высшее святилище.
— Если это святилище, — сказал Этто, — оно действительно самое высокое из всех, что я когда-либо видел. Правда, к тому же и самое незатейливое.
— Точно, — согласился Аз, — просто голый столб, никаких тебе прибамбасов.
— Незатейливое святилище говорит о незатейливом образе мыслей, — заявил Этто. — Вряд ли у нас будут какие-то трудности с этим народом.
— С другой стороны, — молвил Аз, — высота святилища говорит, что эти люди высоко метят; и это не слишком обнадеживает.
— Посмотрим, — сказал Этто, вертя тросточкой и спускаясь вниз по склону.
Толпа тем временем поднялась с коленей и теперь поворачивалась к приближающимся землянам. От нее отделился почтенного вида господин в возрасте, и сделал несколько шагов к Этто и Азу. Этто представил себя и своего помощника, после чего почтенный господин приветствовал их в прекрасно подобранных выражениях и представил себя и своих людей.
— Мы народ Теоритов, — сообщил он, — и живем исключительно наукой. Теория — это наше наивысшее достояние, и служение ей — наша высшая обязанность. Соответственно, Академия — наш высший авторитет, а ее президент — первый человек в государстве, и это я.
— А это что? — спросил Этто, указывая на столб.
— Это футшток, или водомерная рейка, — объяснил президент.
— Как, — вздрогнув, вскричал Аз, — так высоко поднимается здесь вода?
— Этим футштоком, — сказал президент, — измеряется не уровень воды, а зазор между самой низкой и самой высокой географическими точками на нашей планете.
— Таким образом, — уточнил Этто, — мы сейчас находимся в самой глубокой долине этой планеты?
— Безусловно.
— А где самая высокая гора?
— В стране Практян.
— А есть ли другие народы на этой планете?
— Помимо нашего — только практяне, — объявил президент, — да и этого уже чересчур много.
«Так-так, дождались», — подумал Аз и схватился за покрытую шишками голову. — «Мои недобрые подозрения меня не обманули, на этой планете мы тоже огребем неприятности».
Тем временем президент пригласил их сопровождать его в Академию, которая, по его словам, находилась всего в нескольких шагах от следующего холма. Толпа начинала уже рассеиваться, и к президенту и двум землянам присоединился господин не менее почтенного вида, но еще старше, и представился предшественником президента.
