— Итак, Райнхард, — начал фон Булов, — я посмотрел материалы дела, и из них мало что понятно. — Произнося это, он смотрел на комиссара. Брюгель, сидевший под портретом императора Франца Иосифа, молча кивнул в знак согласия. — Я не нашел плана места происшествия, — продолжал он. — Я так понимаю, его и не было?
Глаза фон Булова были прозрачно-серыми, почти бесцветными.
— Нет, — сказал Райнхард. — Мой помощник Хаусман должен был составить его.
— Тогда где он?
— Его нет в основном отчете?
— Нет.
— Тогда… его, наверное… куда-то не туда положили.
Райнхард понял, что все последующие попытки защитить своего помощника бесполезны.
— Если Хаусман и не сделал план, то только потому, что был занят чем-то другим. Нам нужно было опросить очень много свидетелей.
— Помощникам нужно подавать пример, Райнхард, — сказал фон Булов.
— Да, и я считаю, что люди важнее, чем расположение предметов.
— Ну, это ваше право, но оно идет вразрез с мнением экспертов. — И снова фон Булов взглянул на Брюгеля, прежде чем продолжить. — И раз уж мы заговорили о правилах… Я с удивлением обнаружил оригинал записки фройляйн Лёвенштайн… в конверте.
— А в чем дело? — спросил Райнхард.
— Таким образом записка могла быть повреждена, нужно было сфотографировать ее и пользоваться при необходимости снимком.
— Если бы я это сделал, — перебил Райнхард, — то доктор Либерман не смог бы сделать свое предположение насчет описки фройляйн Лёвенштайн. На фотографической копии…
Фон Булов поднял руку.
— Будьте добры, разрешите мне закончить. После того как сделаны фотографические копии, оригинал необходимо положить между двумя стеклянными пластинами и скрепить углы проклеенной бумагой. Благодаря этому можно видеть документ с обеих сторон и удобно рассматривать на свету.
— Это все очень хорошо, фон Булов, но…
— Инспектор! — Брюгель остановил Райнхарда грозным взглядом.
— Боюсь, что я совершенно не в состоянии мысленно составить план квартиры фройляйн Лёвенштайн, — продолжал фон Булов.
— А фотографий недостаточно? — спросил Райнхард.
— Недостаточно без плана расположения с указанием размеров и расстояний. — Посмотрев на Брюгеля, он продолжил: — Думаю, что мне нужно будет осмотреть квартиру.
— Конечно, — ответил Брюгель. — Райнхард, вы проводите завтра инспектора фон Булова туда?
— С удовольствием, — сказал Райнхард.
Фон Булов быстро поднял глаза. Он пристально посмотрел на Райнхарда, пытаясь разгадать выражение его лица. Райнхард вежливо улыбнулся.
Вернувшись к своему блокноту, фон Булов продолжил:
— Я не нашел медицинского рапорта… доктора Либермана.
Райнхард нервно кашлянул.
— Доктор Либерман не полицейский врач. Поэтому он и не писал рапорт.
— А кто он такой тогда?
— Независимый консультант, — авторитетно заявил Райнхард.
— Тогда вы могли бы потрудиться написать рапорт.
— Я не подумал, что это необходимо.
— Да, это необходимо. Иначе каким образом я могу сделать выводы относительно его открытий?
— Я уверен, что доктор согласится с вами встретиться.
— Это замечательно, но сейчас-то мне это не поможет, не так ли?
В течение следующего часа фон Булов методично задавал вопросы по своим записям, и постоянно обнаруживались какие-то отступления от «процедуры». При этом голову Райнхарда постепенно заполняла свистящая пустота. У него появилось ощущение, что он балансирует на краю глубокой темной пропасти. Он невидящим взглядом смотрел на портрет Франца Иосифа, его почему-то заворожила белизна его генеральского мундира и орденская лента насыщенного красного цвета, которая пересекала его грудь по диагонали. На столе рядом с императором лежала большая черная фельдмаршальская шляпа с пышным плюмажем из зеленых павлиньих перьев.
— Райнхард?
Это был голос Брюгеля.
— Не отвлекайтесь, пожалуйста…
