— Чечня, — ответил Леха и вздохнул, — кому война, а кому мать родна. Если бы не боевые и страховка за ранение, не видать мне ни ремонта, ни компьютера, ни лекарств для матери. Или взятки брать пришлось бы.
Мне всегда казалось, что лучше брать мзду с лоточников, чем бить из гранатомета по сортиру, но в этом доме свое мнение лучше было оставить при себе.
— А можно остальные комнаты посмотреть?
— Да сколько угодно, — усмехнулся Леха, — здесь комнат-то — моя, мамина да кухня, пойдем — покажу.
Лехина комната отличалась спартанской простотой. Единственная дорогая вещь — компьютер таинственно мигал синим глазом.
— Ты что, не выключаешь его? — спросила я, показывая на экран.
— Не-а, — довольная, совсем мальчишеская улыбка расплылась на Лехином лице, — как утром включу, так за полночь только и выключу, смотри, — он поводил мышкой по коврику, — вся картина перед глазами.
— А именно? — с любопытством уставилась я на аккуратно разлинованные таблички, которые Леха с гордостью удачливого фокусника выводил на экран. Очень уж они походили на те, что вычерчивала я совсем недавно.
— Здесь все данные о всех преступлениях, которые совершались в городе за последние три года, включая так называемые несчастные случаи и самоубийства, — хитро улыбаясь, ответил Леха, — мой личный архив. Вношу сюда все сведения из оперативных сводок, группирую… Копаюсь на досуге. И много чего интересного раскопал…
Неужели он так любит свою работу, что готов заниматься ею круглые сутки? Да еще за небольшую зарплату? И взяток не брать? Что-то уж очень, карамельная картинка получается. Да я бы, имея такой архив, уж не преминула какую копеечку положить в карман. А может…
В кухне раздался свисток чайника.
— Погоди, я сейчас.
Леха вышел из комнаты. А я, повинуясь неясному порыву, включила программу поиска и набрала данные девочек. И секунд тридцать тупо смотрела на экран. Потом дрожащей рукой вернула компьютер в исходное состояние и выбежала в коридор.
Я выбежала в коридор и понеслась по лестнице, преодолевая марш за маршем. Я спешила добраться до верхнего этажа, но на пути постоянно попадались люди. Или монстры? Я не могла их различить. И боялась оставить за спиной. Откуда-то сбоку вынырнул крепкий парень в камуфляже и протянул мне детский пистолет, который стрелял мыльными пузырями. Если такой пузырь попадал на монстра, то через несколько мгновений он превращался в лужу зеленой слизи. Я бежала вверх и стреляла. Парень не отставал, прикрывая мою спину. Зеленые лужицы стекали вниз по ступенькам. А монстров становилось все больше. Я нервничала — вдруг мыльный раствор кончится. На последних ступеньках резко развернулась и выпустила последние пузыри прямо в лицо своего защитника. Несколько бесконечных мгновений он смотрел на меня оторопевшими человеческими глазами, и в тот ужасный миг, когда его лицо, дрогнув, начало расплываться, я открыла глаза.
Зеленый огонек настольных часов высветил время: пять утра. На улице темно. Леха мирно сопит рядом. А я вряд ли смогу снова уснуть. Поставлю-ка лучше чайничек, выпью кофе и пораскину мозгами. Страх, зеленый и липкий, сдавил горло, но я велела ему сидеть тихо и не высовываться. Нужно было как следует подумать, а страх — плохой советчик.
Итак, компьютер вывел на экран список погибших девочек, но в списке было четыре фамилии — это во-первых. Во-вторых, открывала список внучка Сергея Владимировича, та самая, что была застрелена вместе со своим отцом. А Леха мне об этом ничего не говорил — это в-третьих. Почему? Может, решил, что эта смерть не относится к серии? Но тогда вся его версия теряет смысл: если можно исключить одного участника, то можно и другого. И вся Лехина идея — плод воспаленного воображения. Но если это часть серии, Леха смолчал умышленно. И ловить его на обмане — глупо и неосторожно, а для себя мне нужно решить: относится первое убийство к серии или нет. Официально три девочки умерли в результате несчастных случаев, а четвертая, то есть первая, была застрелена, судя по всему, как свидетель. И не окажись она дома, осталась бы жива. Я села на стул и прижала руку к груди. А если не девочку убили как свидетеля, а, напротив, отца? Тогда нужно выяснить, была ли внучка Сергея Владимировича пациенткой психиатрической больницы. Если нет, то Лехину версию можно похоронить, а если да… Значит, Леха меня обманывает. Ну что ж, на войне как на войне. Я тоже буду вешать ему на уши лапшу под разными соусами, а сама тихонько загляну в истории болезни.
