- Бонбы,- степенно, без улыбки ответила вторая тетка, постарше, в бархатном жакете и линялых трикотажных спортивных штанах.- Иди заводи свой драндулет, пустобрех!
Шофер не обиделся и даже помог теткам разместить корзины. Акулов сел на переднее сиденье. По крыше автобуса забарабанили крупные капли.
- Ух, припустил,- улыбнулась первая тетка.- Ну, поехали. Запевай дед! С песней оно быстрее дело пойдет.
Старик не удостоил ее вниманием, только презрительно поджал губы.
Автобус развернулся и, приседая, лязгая и грохоча, понесся по мокрому асфальту.
Акулов сумрачно глядел на нейлоновую спину шофера, и в нем ворочались разные чувства. Колобродили мыслишки о том, что он совершает глупость, дикий какой-то поступок, что в Москве сегодня могло быть весело, а его несет черт-те куда, на ночь глядя. Но тяжело и упрямо поднима-лась другая мысль. "Все правильно. Все ты делаешь верно. Хоть вечерок побудь человеком".
Временами ему вдруг начинало казаться, что он едет на похороны.
Дождь вовсю хлестал по стеклам. Но пробивалось уже и солнце, последнее, предзакатное. В косом оранжевом луче, рассекавшем автобус на две части, плавали крошечные пылинки.
Неожиданно автобус выскочил на пригорок, и из березового мелколесья возникла вдруг церквушка, веселая, ясная, с голубыми куполами. И такая кругом была ширь, такой простор, что у Акулова захватило дух, но автобус уже, как подводная лодка, шел на погружение, с обеих сторон его захлестывали черные, распаханные под озимые поля, и куцые ракиты тревожно махали ему вслед мокрыми ветвями.
До Мелихова доехали минут за сорок. Тетки сгрузили корзины, подхватили их и бодро зашагали к белеющим неподалеку постройкам. Одна из них остановилась и, не выпуская из рук корзины, крикнула Акулову:
- Во-он она, усадьба-то! По тропке идите...
Старик некоторое время сердито разглядывал Акулова, потом махнул рукой и пошел вслед за женщинами. Шофер развернул автобус и поехал назад, в Чехов.
Акулов остался один. Растерянно огляделся по сторонам: мокрая дорога, мокрые деревья. Высоко, среди голых ветвей, орали и дрались вороны. Было шесть часов, над дальней березовой рощей еще стояло бледное зарево, но на полях уже завязывались сумерки.
"Нормальный я себе вечерок устроил",- усмехнулся Акулов.
Впереди у дороги белел щит. Акулов направился к нему.
"А ведь автобус, наверное, последний был,- подумал он.- И музей, конечно, закрыт. Ночевать, что ли, здесь?"
В стороне, у дороги, Акулов разглядел не то чайную, не то столовую, но окна там были темны, и на дверях, похоже, висел замок.
Вороны на деревьях продолжали орать и драться.
Акулов постоял перед щитом со схемой домика-музея А. П. Чехова. К усадьбе вела узкая, блестящая от дождя дорожка. На мокрый асфальт налипли багряные листья.
Справа от дорожки, за мокрыми кустами, тускло отсвечивал небольшой пруд. Вода в нем была темной, спокойной. По воде плыл утиный пух. По ту сторону пруда проступали избы. Нужно было что-то предпринимать, и Акулов торопливо зашагал к усадьбе. Крупный пестрый селезень испу-ганно шарахнулся от него и пошел, гулко хлопая крыльями, разрушая гладкую неподвижность воды. За ним, довольно крякая, двинулись неторопливые утки.
Музей, как Акулов и предполагал, был закрыт. Во флигельке, рядом, светились окна. У входа в дом-музей пожилая женщина, в сбившемся на лоб платке и синем рабочем халате, подметала посыпанную песком дорожку. Из сада тянуло сыростью, остро-спиртово пахли опавшие листья.
Акулов поздоровался.
- Что поздно так? - укоризненно сказала женщина.- Закрыли уже. Наши сегодня пораньше закрыли,- пояснила она,- совещание у них в Москве, вызвали.
- Интересное кино получается,- ухмыльнулся Акулов.
- Какое кино? - не поняла женщина.
- Это я так,- смутился Акулов. В настораживающей тишине усадьбы было что-то такое, что заставило Акулова говорить вполголоса.
- Вы с утра приходите. Экскурсантов поменьше,- посоветовала женщина.Переночуйте и приходите.
- А переночевать где?
- Ну, беда невелика,- женщина поставила у крыльца метлу, вытерла о халат руки,-остановиться в любой избе можно, пустят. Вон хотя бы у Кондратьевны. Как из усадьбы выйдете, направо, по-над прудом и к пожарному сараю. Там изба ее...
