— Пока.
* * *
В райотделе милиции Баранова ведет себя развязно.
— Ваше имя, отчество, фамилия?
— Баранова Галина.
— Отчество?
— Не знаю. Впрочем, тетка говорила, что я Сергеевна.
— Ясно. Год рождения, семейное положение.
— Пошел семнадцатый. Семейное положение? Сирота. Вас это устраивает? Мать умерла во время родов, отца придавило на руднике.
— М-мда, — следователь проводит ладонью по лицу.
— Живу с теткой, родня по отцу. Евдокия Ершова, зовут ее просто Дунька. Алкаш она, без водки жить не может. А что вам, собственно, от меня нужно?
— Ого! В таком случае, Галина Сергеевна, я буду с вами краток. Вы обвиняетесь в соучастии в краже школьного учебного оружия. Вас это устраивает?
— Ха-ха-ха! Мне не хватало только оружия, чтобы подстреливать кавалеров! — развязно произносит Баранова. — Да в них даже глазами не приходится стрелять — липнут, как банные листы…
— Такая молодая… Сколько в вас желчи, Галя! Откуда это?
— Оттуда же, откуда у вас нахальство предъявлять девушке такое обвинение!
— Хотите, я расскажу, как все было?
— Вот это здорово… А про любовь там есть?
— Та любовь, которую вы имеете в виду, есть. Более того, все началось с романа с рецидивистом Риди, которому понадобилось оружие!
— Чушь какая-то! Вы сочиняете неплохо, — выдавила девушка.
— Нет, гражданка Баранова, не сочиняю. Вот его показания. Он задержан.
— Как он мог? Нет, нет! Ничего я не знаю! Того звали Алибек! Так он назвался! Вы ничего не докажете! Нет! — растерянно лепечет Галя.
— Это уже другой разговор, Галина Сергеевна. Доказывать, наша профессия. Это мы умеем, смею вас заверить.
— Дудки! Не докажете! А если вам и повезет, то мне все равно ничего не будет: я — несовершеннолетняя. Так говорил Алибек. — Галя снова принимает вульгарную позу.
— Ага, так все-таки он говорил?
— Да, говорил! Только ничего у вас не получится!
— Галина Сергеевна, это уже наивность. Но не это главное!
— Что же?
— До сих пор, Галя, не найдено оружие. Я хочу просить вас о помощи.
— Лучше не трудитесь, товарищ следователь! — выпаливает она. — Не докопаетесь!
— Мы уже потрудились. Вот, полюбуйтесь! — Цоев подает девушке фотографии.
— Интересные узорчики… К чему это: на двух фотках одно и то же. А что это? — с искренним любопытством спрашивает Баранова.
— Это вернейшее доказательство вашей вины!
— Бросьте запугивать!
— Гражданка Баранова! Вот этот, — Цоев указывает на один снимок, — отпечаток ваших пальцев снят с разбитого стекла возле школьной оружейной пирамиды! А этот — со стакана, что у вас в классе, из него вы пили воду на комсомольском собрании. Помните?
— Ой, запуталась я. А что мне будет? Я все расскажу, все, все. — Голос ее дрожит. Чувствуется, что девушка вот-вот заплачет.
— Давно бы так. Предупреждаю, если вы чистосердечно раскаетесь, то смягчите свою вину, а следовательно, и наказание. Таков закон. Итак, прошу, все по порядку.
— Что ж, я все расскажу. Начну с Витьки Петрова. Жалко парня, не повезло ему, калекой теперь будет. Словом, было нас трое…
Перед Цоевым одна за другой встают неприглядные картины. Первая — сцена в ущелье. Баранова, Дронов и Галуев играют в карты.
— Ну их! Втроем неинтересно, некомплект! — бросая карты, говорит Галуев.
— Кончай бузить! Ходи!
— А что, идея! Можно кого-нибудь затащить в нашу компанию! Эльбрус прав, — вставляет Баранова.
— Дуреха! Одно слово — дюймовочка, ума у тебя на один дюйм, — Дронов показывает пальцами. — Может, Витьку Петрова пригласишь.
— А что? Если захочу!
— Брось дурочку валять, он маменькин сыночек!
— Да-а, к тому же батя у него — только пикни, весь рудник в руках держит!
— Хотите, я устрою! Он давно на меня поглядывает, — не сдается Галка.
— Это кто, начальник рудника, что ль? — удивляется Галуев.
— Дурак! Витька, его сын!
— Хорошо, сделаем вот так…
* * *
Воскресный день. Из кинотеатра выходят люди. В толпе показывается Виктор Петров. На углу его останавливают Дронов и Галуев.
— Дай закурить! — требует Дрон.
— Я не курю, отстань!
— Оскорбляешь?
— На кого тянешь, козявка? — подливает масла в огонь Галуев.
Дронов бьет Виктора по лицу. Завязывается потасовка. Откуда-то появляется Баранова. Громко, чтобы привлечь внимание проходящих, кричит:
