Но цыплятам всё равно головы продолжала свинчивать и грозила сатане сухоньким кулачком: мол, нас так просто не возьмёшь. Куда ж без диетического цыплячьего бульона, богатого всеми витаминами и микроэлементами!
Наконец стало ей совсем худо. И провалилась Алина в болезненную дрёму. Кажется ей, что идёт она по тёмному лесу, а вокруг мёртвые уточки да перепела на ветках сидят и мёртвыми крылышками хлопают. Вот ей под ноги бросается мёртвый кролик, вот бодает в бок мёртвый козлёнок. А вот на неё со всей дури несётся мёртвый страус Васька, которого она собственноручно обезглавила прошлой осенью. Она отскакивает в сторону, сворачивается под деревом в клубок и начинает горько плакать.
И вдруг понимает, что все эти звери – живые. Пусть плоть их скушали тучные чревоугодники, но их души отправились к Отцу и вместе с ангелами славят Сотворшего вся. А вот сама Алина – мёртвая, мертвее не бывает. И гниющее тело – всего лишь отражение загнившей души. Заплакала женщина ещё горше и проснулась.
Но что это?! Опухший живот исчез, высохшие руки и ноги укрепились. От страшной болезни не осталось и следа! Исцелилась покаянием душа – исцелилось и тело.
Ныне добрая фермерша Алина выращивает картошку, перец, капусту, баклажаны и кабачки – ферма у неё теперь овощная. А животные у неё в хозяйстве – для красоты. Согласитесь, нет никого прекраснее страуса или мускусной утки!
Каждый день Алина читает семьдесят седьмой псалом:
…и, как пыль, одождил на них мясо и, как песок морской, птиц пернатых:
поверг их среди стана их, около жилищ их,>–
и они ели и пресытились; и желаемое ими дал им.
Но ещё не прошла прихоть их, ещё пища была в устах их,
гнев Божий пришёл на них, убил тучных их и юношей Израилевых низложил.
При всём этом они продолжали грешить и не верили чудесам Его.
И погубил дни их в суете и лета их в смятении.
Когда Он убивал их, они искали Его и обращались, и с раннего утра прибегали к Богу,
и вспоминали, что Бог – их прибежище, и Бог Всевышний – Избавитель их…[13] Да-а-а, фермерша Алина каждый день читает этот псалом… Зачем? А чтоб не забывать, к чему приводит чревоугодное мясоядение!
Один батюшка очень любил Сталина и решил его канонизировать. Но упрямый Синод батюшкино предложение отверг.
Однако батюшка не сдался и раздобыл кусочек мумии своего кумира. Оказывается, один преданный сталинист успел оттяпать частицу вождя народов, прежде чем того захоронили. Состряпал батюшка антиминс с псевдомощами, освятил его у раскольного епископа Каинания и принялся строить храм в честь «равноапостольного Иосифа, Всесоветского чудотворца и страстотерпца».
Надо сказать, что денег у батюшки было много. Он долгие годы занимался отчиткой и скопил приличное состояние. Правда, ни одного беса батюшка не изгнал, но бесноватые и их родственники всё равно были очень довольны – они ценили саму попытку изгнания и делали щедрые пожертвования. А уж бесы-то как радовались! Они вовсю подыгрывали батюшке и кричали на весь храм: «Нету меня, нету, всё, я вышел!» А когда у «клиента» случался очередной приступ бесноватости, батюшка со скорбным лицом объяснял, что «выйти-то бес вышел, но потом взял да и вернулся; в Евангелии так и написано: Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого[14]. Так что сами виноваты, что в доме убрались».
В общем, денежки у батюшки водились. Но коли в патриархии узнали бы, какой он храм строит, его живо бы сана лишили. И решил он замаскировать коммунистическое святилище под свинарник. Специально слух пустил, будто закупил породистых йоркширских свиней и будет заниматься их разводом.
И вот настал долгожданный день – свинарник построили. Недалеко от входа сделали что-то вроде братской могилы, венков навалили для пущей наглядности. У батюшки как раз любимый кобель преставился, так он его в братскую могилу захоронил вместе с ёжиком, которого сбил своим джипом, – чтоб не пустовала. Написали: «вечная память павшим». А позади могилы танк Т-70 на постаменте поставили, и батюшка собственноручно написал на башне: «за Родину! за Сталина!».
