— Вне всякого сомнения, он прав. Он должен знать об этом. Хотя до него дошла искаженная информация, и в этом все дело. В самом деле есть хребет Большой хребет, через который мы перевалили, когда добирались сюда. Я знаю. Я сам пересекал его.
— И не видел Тех, Кто Парит Над Горами?
— Никого, — сказал Джонс. — Но я ехал на мотоцикле, а он, как вы припоминаете, издает ужасно громкий звук. Может, я спугнул их. Может, их вообще не интересует то, что они охраняют. Да и кроме того, я мог поехать не тем путем. Я же двигался от университета, а не к нему. Но я хотел бы кое о чем поговорить с вами. Этот ваш робот…
— Что такое “робот”?
— Металлический человек, который идет с вами…
— Позже, — сказал Корнуэлл. — Я потом расскажу вам.
Он повернулся к Старику.
— Относительно этого Хитрого Места. Можем ли мы добраться до него?
— Попытка окончится смертью.
— Но ведь кто-то побывал там. Много лет назад. Мужчина и женщина.
— Но они были совсем другие, — сказал Старик.
— Какие — другие?
— Они пришли с миром. Они шли рука об руку. У них не было оружия, и они несли с собой доброту.
— Они останавливались здесь? Ты их видел?
— Они проводили время с нами. Они не умели разговаривать по-нашему. Им и не нужно было говорить. Мы и так видели исходящую от них доброту.
— Вы пытались предупредить их?
— Нам не нужно было предупреждать их. Они в этом не нуждались. Куда бы они ни двинулись, они были в безопасности. Никто не мог напасть на них.
Корнуэлл тихо обратился к Мэри.
— Он говорит, что тут были твои родители. Они направились в сторону университета. Он говорит, что тут они были в безопасности и никто не мог напасть на них.
— Если кто-то прошел этим путем, — сказал Джонс, — то сможем пройти и мы.
— Нет, — сказал Корнуэлл. — В родителях Мэри было что-то необычное. Это вне нашего понимания.
— Рухнувший Медведь сказал мне, — прервал их Старик, — вы что-то принесли для нас.
— Это верно, — сказал Корнуэлл. — Но это не дар от нас. Это принадлежит вам.
Он кивнул Джибу.
— Отдай им топорик, — сказал он.
Джиб протянул сверток, и Старик взял его здоровой рукой. Положив сверток на землю перед собой он развернул его. И, уставившись на топорик, застыл в молчании. Наконец он поднял голову и пристально посмотрел на Корнуэлла блеснувшим глазом.
— Вы смеетесь над нами, — сказал он.
— Смеемся?! — воскликнул Корнуэлл. — Все, что нам досталось из-за…
— Слушай, — сказал Старик. — И слушай очень внимательно…
— Что происходит? — спросил Джиб. — Я сделал что-то не так?
— Что-то не так, — ответил Корнуэлл. — Но я еще не знаю, что именно.
— Древние повествования говорят, — сказал Старик, — что этот топорик давным-давно был вручен в знак дружбы человеку из других краев, который шел через наши места. А теперь, когда вы принесли его обратно, дружба кончена.
— Не знаю, — сказал Корнуэлл. — Я ничего не знаю об этом.
— Ты осыпал наши головы грязью, — зарычал на него Старик. — Наш дар брошен нам обратно в лицо И отныне нет больше дружбы между нами.
Вскочив на ноги, он отшвырнул топорик в сторону За его спиной поднялись и остальные Старцы, ежи мая копья.
Вскочил и Корнуэлл, выхватил меч.
За его спиной кто-то тихонько хмыкнул.
— Я их сейчас всех уложу, — сказал Джонс. — Уведи наших в сторону.
— Пока еще не надо, — остановил его Корнуэлл. — Вдруг мы сможем договориться с ними.
— Как же, черт побери, — с отвращением проворчал Джонс.
— Мы не боимся богов, — заявил Старик. — И мы не позволим, чтобы боги издевались над нами. Мы скорее умрем, чем позволим смеяться…
— Мы не издевались над вами, — возразил Корнуэлл, — но если вам так уж хочется умереть, то вы нашли самое подходящее время.
Старик сделал вперед несколько неверных шагов и угрожающе вскинул руку. Что-то вылезло у него из груди, и кровь залила ему живот. Он покачнулся, стараясь сохранить равновесие. Корнуэлл в изумлении сделал шаг назад, чтобы Старику было куда падать. Тот рухнул лицом вниз, в спине у него торчало древко копья.
За ним с пустыми руками стоял Рухнувший Медведь.
— Наконец, — сказал он, — старый пустой бурдюк мертв. И мы с тобой можем поговорить.
Вокруг стояла мертвая тишина. Дети перестали бегать и орать. Женщины прекратили болтовню. Собаки, поджав хвосты, куда-то забились. Люди, стоявшие за спиной Рухнувшего Медведя, не проронили ни слова. Они стояли неподвижным полукругом, с каменными лицами, держа в руках покачивающиеся копья.
