Он хмыкнул своей шутке. Зубов у него почти не осталось.
— Теперь я бы не мог есть, — сказал он, показав на свой полуоткрытый рот. — Зубы все выпали. Вы знаете, почему выпадают зубы?
— Нет, — сказал Корнуэлл.
— У меня их почти не осталось, — сказал Старик. — И ноги не гнутся. Действует только одна рука. Глаз вытек. Но эти ребята, — сказал он, показывая на группу Старцев, что расселись на корточках позади и сбоку от него, — не осмеливаются напасть на меня. Они знают, что я ловок и хитер. Я всегда был таким. Мне бы не прожить так долго, не будь я ловким и хитрым. Я слышал, что ты бог и у тебя есть сияющее лезвие.
— Да, оно у меня есть, — сказал Корнуэлл, — но я никогда не считал себя богом. Это Рухнувший Медведь решил…
Старик издал оскорбительный звук.
— У Рухнувшего Медведя в голове ветер гуляет, — сказал он. И, выставив локоть, ткнул Рухнувшего Медведя в ребра. — Ведь я прав, Рухнувший Медведь? — спросил он.
— Не больше, чем у тебя, старая развалина, — ответил Рухнувший Медведь. — Ветра у тебя в голове больше, чем у всех нас. И выходит он через твой рот.
— Он хочет занять мое место, — объяснил Старик. — Но у него ничего не получается. Я его одной рукой удавлю, хоть шея у него и толстая. Рука у меня еще сильная. И я уже позабочусь, чтобы ухватить его как следует. — Он пожевал беззубым ртом.
— Ты говоришь о драке, — сказал Рухнувший Медведь, — но без помощи тебе не обойтись. Кто-то должен помочь тебе встать на ноги.
— Чтобы придушить тебя, мне и вставать не надо, — уверил его Старик. — Я и сидя смогу это “делать.
— О чем они болтают? — спросил Джонс.
— Старик хвастается тем, как расправится с Рухнувшим Медведем, — ответил Корнуэлл.
Недалеко от того места, где они расположились, на каменном выступе, тянувшемся из-под козырька скалы, развели три больших костра. На углях поджаривалось мясо. Вокруг царила шумная суматоха, которую подогревали женщины, ожидавшие важной минуты, дети, путавшиеся под ногами, и стаи собак, отлетавших в сторону от пинков и снова возвращавшихся к тушам на кострах.
Енот примостился между Хэлом и Мэри. Он то и дело поднимал голову, поглядывая на собак. Мэри укладывала его.
— Сиди спокойно! Я знаю, ты справишься с полдюжиной из них, но сейчас отдыхай.
Хэл усмехнулся.
— Ты обратила внимание, как они себя ведут? Никто из них даже не оскалился на него. Пусти его погулять, и он сам о себе позаботится.
— Все-таки, — сказала Мэри, — пусть он будет здесь. Ему ничего не надо доказывать. Если какой-нибудь пес попытается напасть на него, он задаст ему трепку, и этого будет вполне достаточно.
Джиб кивнул в сторону Старика.
— Когда я смогу отдать ему топорик? — спросил он.
— Потерпи, — ответил Джонс. — Скорее всего, еще долго нам придется выслушивать его разглагольствования. Рухнувший Медведь сказал, что у нас есть для него дар, так что он знает о нем. Но у племени свои обычаи, и их надо соблюдать — к тому же очень тщательно. Старик не может показать, будто его что-то волнует. Он должен быть очень вежливым. И блюсти свое достоинство.
— Вы проделали долгий путь, — сказал Старик. — Вы пришли из неизвестных земель. Вы пересекли Проклятую Долину. Вы ушли от Адских Псов. Но как вы миновали замок Зверя из Бездны?
— Мы не ушли от Адских Псов, — ответил Корнуэлл. — Они брели за нами по пятам. Мы остановились в замке, но сейчас он превратился в груду развалин. Зверь из Бездны мертв.
Старик с выражением крайнего изумления вскинул руку ко рту.
— Вы в самом деле боги! — воскликнул он. — И тот, кто пришел вместе с вами, не из подлинной плоти, и он ходит на трех ногах, не как честный человек.
— Он заколдован, — сказал Корнуэлл, — так же, как и мое сияющее лезвие.
— А рог, который несет женщина? Он тоже волшебный? Он принадлежал единорогу.
— Вы знаете о единорогах? Они еще остались тут?
— Только в Хитром Месте. Единороги есть только в Хитром Месте. — Он махнул рукой куда-то в темноту. — За хребтом, — сказал он. — Там никто не бывал. Его охраняют Те, Кто Парит Над Горами.
Корнуэлл повернулся к Джонсу.
— Он рассказывает мне о Хитром Месте. Должно быть, он имеет в виду университет. Он говорит о хребте и утверждает, что его охраняют Те, Кто Парит Над Горами. И, обратите внимание, не “Тот”, а “Те”, Джонс кивнул.
