Хоть в тронном зале какие-то меры безопасности проглядывают, меч на входе всё-таки потребовали оставить. Впрочем, кому нужна эта железка, на которую стоявший рядом с дверями гвардеец посмотрел с презрительной улыбкой? Настоящее оружие и доспехи у меня спрятаны в простеньком кольце на правой руке. Сам архимастер Керден делал, даже Там распознать назначение кольца могли единицы. Что уж говорить про новое Здесь, где подобные воинские игрушки, похоже, вообще неизвестны.
А вот и моя очередь. Мессир Серкшэй, черт с вами. Зато звучит совсем непонятно и глупо, даже для местных — и в то, что я приехал из далёкого захолустья, поверят вдвойне охотней. Три шага к трону, чуть наклониться и две минуты глупостей о величии правительницы. Этого хватит, чтобы случайно развернуться так, чтобы загородить Элисию от взглядов остальных. Тогда то, о чем мы будем говорить, останется между нами.
Пока язык сам собой выписывал словесные кренделя, я смотрел на мою королеву. А ты всё такая же, Лис. По-прежнему сладкоежка, вон на манжете небольшое пятно от булочки с повидлом. Как и раньше презираешь пустой, никому не нужный придворный этикет — но принимаешь его как часть своих обязанностей. И пусть ты пока худой и нескладный тринадцатилетний подросток — я уже вижу в тебе ту, которую без лести называли самой красивой девушкой Империи. Ты так и не научилась бояться… Вот только откуда в глубине твоих серых бездонных глаз появились отчаяние, безнадёжность и одиночество?.. «Убью! — грудь наполнилась холодным бешенством. — Каждую сволочь, каждого негодяя. Каждого, кто ещё раз попытается сделать тебя своей игрушкой, разменной монетой непомерного властолюбия! Всех, кто почти заставил тебя поверить, что помощи ждать неоткуда!»
Небольшой последний шаг, и я, наконец-то, встал прямо перед Лис. Теперь из-за моей спины виден только огромный уродливый кринолин[1], который делает сидящую на троне похожей на перевёрнутый розовый гриб. А губы произносят, ради чего и затеян весь этот цирк:
— А ещё, ваше величество, я приехал к одной грустной королеве, чтобы покатать её на своей жёлтой лошади…
«Ну же! Давай! Ты ведь помнишь каждое слово! Эту сказку придумала твоя мама, и здесь никто кроме тебя и меня знать её не должен! Быстрее, у нас мало времени — я должен уступить место следующему!»
Несколько мгновений ничего не менялось, а потом на лице девочки появилась растерянность, маску царственного величия и скуки вдруг сломала робкая улыбка. «Умница!» — я понял, что даже забыл дышать.
— Тогда, Ваше Величество, если такова будет Ваша воля — я приду к Вам в следующий раз.
Лис поняла все правильно. На лицо вернулась та же застывшая придворная маска — но в глазах теперь горела надежда:
— Хорошо, мой рыцарь. Я принимаю вашу службу. Ждите приглашения на следующий приём через неделю.
Лёгкий взмах рукой, говорящий, что аудиенция закончена — и нетерпеливый знак распорядителя, требующего освободить дорогу следующему просителю. Домой, больше сегодня во дворце мне делать нечего.
Всю следующую неделю я жил в рваном ритме, то мотаясь по городу двадцать часов кряду, то весь день отсыпаясь, чтобы ночью залезть в очередной особняк. Судьба сделала мне подарок дважды. Во-первых, тем, что я помнил основных участников мятежа «радуги» и сейчас проверял «прошлых» заговорщиков одного за другим. Вот уж, действительно, кое-кого исправит только могила! Многие из них и здесь решили «поправить» место на общественной лестнице не своей головой, а ножом в спину более успешного. А, может, дело ещё и в том, что многие из тех, кого я хорошо помнил по прошлой жизни, и здесь характером изменились не сильно. Хотя биографии иногда перекраивались довольно причудливо: например, увидеть одного из «черных магистров» услужливым приказчиком было дико.
Второй раз мне повезло в том, что нынешние чародеи, устанавливая сигнализацию на дома и ограды, слишком уж доверяли магическому поиску. Им явно не встречались существа, нейтральные и нечувствительные к любой напрямую действующей на них магии — такие, как твари Владыки… или драконы. И потому с дополнительными примитивными контурами «наблюдения за движением» справились даже мои простенькие безделушки.
