Достигла эта новость и Тайханских гор, где обосновался Ню Гао. Он собрал шайку разбойников, присвоил себе титул вана и заявил, что от имени Неба будет насаждать справедливость.
В день рождения предводителя Ши Цюань, Чжоу Цин, Лян Син, Тан Хуай, Чжан Сянь и Ван Гуй явились к нему с подарками и поздравлениями.
— Нам удалось захватить на дороге труппу актеров, — говорили они, — так что сегодня вы сможете посмотреть представление.
— Спасибо вам, братья! — поблагодарил обрадованный Ню Гао.
Время близилось к полудню, и Тан Хуай начал проявлять нетерпение:
— Братья, когда же мы сядем за стол?
— Как только приедет брат Цзи Цин, — ответил Ню Гао. — На мой день рождения он явится обязательно.
— Что ж, подождем, — со вздохом согласился Тан Хуай. — Только, боюсь, раньше вечера он не приедет.
— Ничего не поделаешь, все равно придется ждать, — сказал Ван Гуй.
Тан Хуай в досаде встал и вышел прогуляться. Случайно он оказался у дверей театрального павильона и вдруг услышал чей-то голос:
… Чжан Бан-чан замышляет погубить Юэ Фэя…
— Кто замышляет погубить Юэ Фэя? — почти крикнул Тан Хуай, в одно мгновение появившись на пороге.
— Нам попалась жалоба на несправедливую обиду, — пояснил один из актеров. — Вот мы ее и читаем…
— Дайте сюда! — потребовал Тан Хуай.
Ему подали бумагу. Тан Хуай мельком пробежал ее, повернулся и со всех ног бросился в зал.
— Брат Ню Гао! Старшего брата Юэ Фэя хотят погубить!
— Откуда ты взял?
Тан Хуай громко прочитал жалобу Юэ Фэя.
Ню Гао вскочил, от гнева и возмущения голос его гремел, как гром:
— Хватит! Ко всем чертям и день рождения и пир! Собирайте войска, идем на столицу спасать брата!
Семь отрядов, числом около восьмидесяти тысяч воинов, во главе с Ню Гао спустились с гор и двинулись к столице. У Фынтаймыня, в пяти ли от Цзиньлина, построили укрепленный лагерь.
Начальник городской стражи побежал во дворец с докладом императору.
— Кто готов встать во главе войска и отразить мятежников? — обратился к придворным Гао-цзун.
Вызвался командующий тыловыми войсками Чжан Цзюнь. С тремя тысячами воинов он выступил из города и развернул отряд для боя.
Из строя мятежного войска выехали восемь молодцов.
— Мы не мятежники, — обратился Тан Хуай к Чжан Цзюню. — Освободите нашего старшего брата Юэ Фэя, и мы не причиним вам вреда. Иначе захватим Цзиньлин и устроим такую резню, что в городе кур и собак не останется!
— Теперь понятно, почему Юэ Фэй затеял бунт! — крикнул Чжан Цзюнь. — Он рассчитывал на вашу помощь! Слушайте же, мятежники: государь высочайшим указом повелел мне расправиться с вами!
Взмахнув двумя саблями, Ню Гао издал боевой клич и атаковал Чжан Цзюня. Тот пытался сопротивляться, но быстро сообразил, что противник его сильнее, повернул коня и обратился в бегство.
— Пусть бежит, — удержал Тан Хуай возбужденного боем Ню Гао. — Если мы его убьем, брату Юэ Фэю будет хуже.
Ню Гао послушался и отвел войска в лагерь на отдых.
Между тем Чжан Цзюнь вернулся во дворец и доложил императору:
— Мятежников не удалось усмирить. Оказывается, это названые братья Юэ Фэя — Ню Гао и Тан Хуай — пришли ему на выручку. Казните Юэ Фэя, иначе будет плохо!
Пока Гао-цзун раздумывал, дежуривший у ворот чиновник доложил:
— Государь, ваш наставник просит приема!
— Пусть войдет, — распорядился Гао-цзун.
Ли Ган торопливыми шагами вошел в зал и пал ниц перед императором.
— Очень кстати! — обрадовался Гао-цзун. — Мятежники только что разбили Чжан Цзюня. Посоветуйте, наставник, как их усмирить!
— Государь, прикажите Юэ Фэю отразить нападение мятежников! — посоветовал Ли Ган. — После этого не поздно будет определить ему наказание.
— Государь, мятежники — друзья Юэ Фэя! — вмешался Чжан Бан-чан. — Если вы его отпустите, мы же потом от него пострадаем!
— Мы готовы поручиться за Юэ Фэя! — в один голос воскликнули Ли Ган и Цзун Цзэ. — Если он совершил предательство, пусть казнят нас и всех наших родных!
— Если вы за него ручаетесь, мы спокойны! — сказал Гао-цзун и распорядился привести арестованного.
Юэ Фэй опустился на колени перед императором, и тот повелел ему отразить нападение мятежников. Юэ Фэй принял повеление, поднялся с пола и хотел удалиться, но Ли Ган суровым окриком остановил его:
