Кан-ван приказал подать коляску.
Когда императорский экипаж с бубенцами появился возле башни, отделявшей женскую половину от мужской, Юэ Фэй подумал: «Да! У Чжан Бан-чана большая власть!»
Он подбежал к экипажу и пал ниц:
— Мудрейший государь, Юэ Фэй приветствует вас.
— Убийца! Здесь убийца! — неожиданно закричали евнухи и набросились на Юэ Фэя.
Перепуганный Гао-цзун поспешил скрыться во внутренних покоях.
— Кто этот убийца? — спросил он, придя в себя.
— Государь! — доложили евнухи. — Юэ Фэй пробрался во дворец и хотел вас убить!
— Если это Юэ Фэй, его надо четвертовать! — подхватила Хэ-сян. — Когда его прошлый раз вызывали в столицу, он не явился, а сейчас тайно, без разрешения, пробрался во дворец, замышляя убийство! Государь, его надо немедленно казнить!
— Пусть ему отрубят голову! — машинально повторил Гао-цзун, который все еще находился под влиянием винных паров и никак не мог сообразить, что кругом происходит.
Стражники скрутили Юэ Фэя по рукам и ногам и потащили за ворота.
Увидев своего господина связанным, Чжан Бао и Ван Хэн бросились к нему:
— Господин, что случилось?
— Не знаю! — ответил Юэ Фэй.
— Брат Ван Хэн, побудь здесь и не давай нм казнить нашего господина! — приказал Чжан Бао. — Я сейчас вернусь!
Он схватил дубинку и побежал. Ночная стража пыталась его задержать, но он без труда оставил ее позади.
Добежав до дома государева наставника, Чжан Бао ударом дубинки разбил ворота и ринулся прямиком в кабинет, где, как ему было известно, обычно отдыхал Ли Ган. Посадив его на спину, Чжан Бао выскочил на улицу.
— Беда, господин! — на ходу объяснил он. — Юэ Фэя во дворце связали!
Чжан Бао бежал так быстро, что у Ли Гана от сильной тряски закружилась голова и потемнело в глазах. Только у дворцовых ворот Чжан Бао опустил его на землю. Увидев стоявшего на коленях и связанного Юэ Фэя, пораженный Ли Ган вскричал:
— Вы когда приехали?
— Вечером, — доложил Юэ Фэй. — Государь вызвал меня в столицу. У городских ворот я повстречал министра Чжана. Он сказал, что государь меня ждет, и повел во дворец. Возле дворцовой башни велел подождать, а сам ушел. Потом появилась императорская коляска. Я хотел приветствовать государя, а евнухи вдруг на меня накинулись с криком «убийца!» и связали. Господин, доложите государю, как было дело. Тогда я с радостью приму смерть!
— Уберите мечи! — приказал стражникам Ли Ган. — Казнь отложить!
Под удары гонгов и гром барабанов Ли Ган направился ко входу во дворец. Чжан Бан-чану уже донесли о его появлении, и злодей положил у порога доску, утыканную гвоздями. Ли Ган в темноте наступил на гвозди и упал, крича от боли и обливаясь кровью.
— Государев наставник ранен! Спасайте его! — завопил Чжан Бао.
Сановники, собравшиеся к этому времени во дворец, бросились на помощь Ли Гану.
— Государь, ваш наставник Ли наступил на доску с гвоздями, — доложил евнух императору. — Его жизнь в опасности! Вас просят в зал!
— Время позднее, могут подождать до утра, — перебила евнуха Хэ-сян.
— Сановники собрались, неудобно не выйти! — возразил Гао-цзун и направился в зал.
Увидев окровавленного Ли Гана, император велел пригласить придворного лекаря.
— Государь, мне сказали, что Юэ Фэй тайно пробрался во дворец и хотел вас убить! — с волнением заговорил Ли Ган, — Если это так, то у него должны быть сообщники. Прикажите посадить виновного в темницу при ведомстве наказаний! Я допрошу Юэ Фэя, как только поправлюсь, выясню все обстоятельства дела, а потом его можно и казнить.
Гао-цзун признал его совет разумным, распорядился отвести Юэ Фэя в тюрьму, а сам удалился во внутренние покои.
Сановники проводили государева наставника до дому. Чжан Бао и Ван Хэн шли следом и вели на поводу коня Юэ Фэя.
Государев наставник пригласил к себе главного судью из ведомства наказаний Ша Бина и сказал ему:
— Я уверен, что Юэ Фэя обвиняют несправедливо. Подайте государю доклад, что узник не ест, не пьет, — видимо, тяжело заболел. Как только я поправлюсь, обязательно его выручу.
Ша Бин обещал исполнить его просьбу и откланялся.
От имени Юэ Фэя Ли Ган составил жалобу о несправедливо нанесенной обиде, приказал тайно ее отпечатать, а Чжан Бао и Ван Хэн расклеили отпечатанное на улицах столицы и окрестных селений. Благодаря этому в народе с молниеносной быстротой распространилась молва о том, что Чжан Бан-чан замышляет погубить Юэ Фэя.
