Розамунда не могла поставить ногу в стремя, но тем не менее решительно отклонила предложение герцога помочь ей сесть на коня. Она не любила дамское седло и всегда предпочитала, когда ее никто не видел, насладиться запретным удовольствием езды верхом. Пришлось конюху удерживать лошадь, пока Розамунда забиралась на нее со специального помоста.
У нее не было времени нервничать, поскольку она обещала быть на месте ровно через пять минут после того, как герцог покинет ее апартаменты. Похоже, он не поверил, что это может осуществиться. Однако Розамунда решила развлечься и получила огромное удовольствие, разглядывая недоумевающую физиономию его светлости, когда ровно в назначенную минуту появилась в центральном проходе конюшни и неторопливо, помахивая перчатками, зажатыми в одной руке, направилась к ожидающему ее Люку.
Она очень надеялась, что волосы не вывалятся из-под шляпки. Розамунда успела воткнуть в прическу ровно три булавки, натянуть платье и сделать несколько глотков шоколада.
Герцог поскакал впереди, пустив свою превосходную вороную кобылу рысью мимо небольшого поля за конюшней. Розамунда всячески старалась утихомирить гнедого мерина, который проявлял большое нетерпение, стремясь побыстрее догнать кобылу. Удивительно, но его светлость молчал. В конце концов, прогулка могла оказаться более приятной, чем ожидала Розамунда.
Она пыталась скрыть, какое удовольствие, даже более того, какой восторг испытывает, снова получив возможность сесть на лошадь. Миссис Берд была лишена этого уже много лет и никакой вины из-за того, что позволила себе предаваться любимому развлечению во время траура, не чувствовала. Только чистую, ничем не омраченную радость.
Розамунда с улыбкой смотрела на буйно цветущий кустарник и не сразу заметила затянутое облаками небо. Усмехнувшись, она вспомнила, что в Корнуолле говорят: если вам не нравится погода, подождите немного, и она определенно изменится.
Внезапно Розамунда с ужасом поняла, что с ними нет грума, и остановила коня.
Люк оглянулся.
— Я никуда не поеду без грума.
— Розамунда, неужели выдумаете, я позволю вам испортить мою репутацию?
— Вашу репутацию? — Ну почему он постоянно несет вздор!
— Да. Это ведь у вас есть опыт компрометирования джентльменов. — Его светлость кашлянул и продолжил: — Взять, к примеру, моего брата.
— Но я же…
— Продолжайте! Что именно вы сделали? Розамунда смутилась, но не опустила голову. Главное — сохранить достоинство, подумала она.
— Я возвращаюсь, — объявила миссис Берд.
— Грум едет с другой стороны живой изгороди, — сообщил Люк, — и делает вид, что нас не замечает.
Обернувшись, Розамунда разглядела молодого помощника конюха, периодически мелькавшего между кустами шиповника.
— Мы можем ехать дальше? — любезно осведомился герцог. Он махнул рукой, предлагая следовать за ним в узкую аллею, над которой нависали ветки деревьев. — Я дам вам массу времени, чтобы придумать ответ на мой предпоследний вопрос, мадам.
Розамунда сделала вид, что не слышала этой реплики, и поскакала вперед. Она погоняла коня или, наоборот, придерживала его всякий раз, когда герцог пытался ехать рядом с ней. Это было ребячество, но Розамунда ненавидела игры, правил которых не знала.
Пастбища зеленели сочной травой. Когда всадники приблизились к морю, над их головами стали раздаваться громкие крики чаек, недовольных тем, что их побеспокоили. Люк и Розамунда снова повернули в глубь острова, в Пензанс — место, овеянное древними легендами.
Уголком глаза Розамунда заметила, что герцог изменил их маршрут. Теперь они скакали в сторону от дороги и через четверть часа подъехали к огромному овальному пруду. С берега слышался громкий плеск из-за небольших волн, поднятых ветром. Видимо, этот водоем и был целью путешествия.
Люк вопросительно взглянул на свою спутницу и насмешливо приподнял бровь, напоминая о недавнем разговоре.
— Абсолютно ничего, — спокойно ответила она.
— Ничего? — Да.
— Уверены?
— Конечно. Герцог сделал паузу.
— Знаете, дорогая, иногда мне кажется, будто вы ищете повод поспорить.
— Только кажется? — парировала Розамунда.
Его светлость, прищурившись, обвел взглядом окрестности.
