— Да, совсем недавно, после долгого перерыва. Я сам ей писал, да только письмо шло целый месяц. Ее послание я ношу при себе, в нагрудном карманчике жилета. Хочешь, прочту? Только очки найду.
— Письмо она писала вам, мсье. Это было бы бестактно с моей стороны.
— Надо же, какая щепетильность! — шутливо поддел его старик. — Лучше поищи мои окуляры. Может, на буфете? И, раз встал, поставь на место и водку!
Меньше чем через минуту Антуан Дюкен уже откашливался, одолеваемый простудой, а Жюстен, затаив дыхание, ждал. Он мог думать об одной лишь Элизабет. Его запретная любовь, его принцесса… Чувства к ней нисколько не угасли.
Милый дедушка Туан!
Я так обрадовалась твоему письму, что перечла его дважды. И сразу села писать ответ, в той самой комнате, в которой, как я теперь понимаю, прошли десять счастливых лет моей жизни.
У меня чудесная новость: я жду нашего с Ричардом малыша. Я все так же скорблю по мужу, но эта надежда — просто как лучик света. Я смогу любить сына или дочку моего Ричарда и заботиться о ребенке, как если бы частичка его будет жить рядом со мной!
Мейбл и Эдвард радуются, что у них будет внук, и мой свекор, Роберт Джонсон, тоже. Он пообещал, что всегда будет нам опорой. Ребенок родится весной, в марте.
Норма, наша новая домоправительница, уже выискивает в кулинарных книгах рецепты разных деликатесов, чтобы я набиралась сил, — аппетит у меня неважный.
Бонни и Жан обрадовались не меньше, чем ма и па. Теперь только и разговоров, что о пеленках, ползунках и вышитых слюнявчиках.
Думаю, тебе будет приятно сообщить новость тете Ивонн и дяде Пьеру. Я обязательно отправлю рождественские подарки моим маленьким кузенам Жилю и Лорану, только озаботиться их приобретением надо уже сейчас: на зимние праздники мы уедем в Скалистые горы, где у моих приемных родителей загородный дом.
Обо мне, дорогой дедушка Туан, не тревожься. Я окружена любовью и ни в чем не знаю отказа. И, выражаясь твоими словами, в обиду меня они ни за что не дадут.
Хочу, чтобы ты знал: я на добровольных началах помогаю Сестрам милосердия, которые заботятся о сиротах, а их в Нью-Йорке очень много. В обществе монахинь, каждая из которых — подвижница, и малышей, которых они берут под крыло, мне хорошо и спокойно.
Мне тоже есть о ком позаботиться: Луизон, которому девять лет, и его пятилетняя сестричка Агата. Я лечила этих детей и их отца, мсье Анри Моро, еще на пароходе. Как и многие пассажиры твиндека, они тяжело переболели, напившись испорченной воды. Анри Моро родом из французского Берри и тоже недавно овдовел. Работает он в прачечной на Бродвее.
Мсье Моро — человек редкой доброты и хороший отец, он бы тебе понравился. Я ему о тебе рассказывала. Милый дедушка Туан, целую тебя от всего сердца и обещаю, что впредь буду писать чаще.
Твоя внучка Элизабет
Антуан прервал чтение, чтобы посмотреть на понурившегося Жюстена поверх очков. Было ясно, что парень чем-то крепко раздосадован.
— Ревнуешь к этому симпатичному вдовцу? — сочувственно спросил он.
— Вовсе нет, мсье! Не вечно же ей скорбеть по мужу! На этот счет я спокоен. Ребенок — это прекрасно, он сделает жизнь Элизабет ярче и приятнее. И хорошо, что у нее есть друзья.
— Готов услышать несколько строк, которые касаются тебя? Тут есть приписка.
— Конечно!
— Тогда слушай: «Теперь о Жюстене. Лучше б он последовал моему совету и не связывался с этим сатаной, никогда! Если у него осталась ко мне хоть капля приязни, он не станет жить под одной крышей с человеком, поломавшим мне жизнь, и не будет, в нарушение всех приличий, встречаться с замужней женщиной. Я была о нем лучшего мнения. Скажи ему об этом, если у него хватит смелости еще раз к тебе приехать». Что ж, ты все слышал, — заключил старый мельник.
Жюстен спрятал лицо в ладонях. Если б только можно было взлететь, перенестись через океан и сжать Элизабет в объятиях! Но такая радость была ему недоступна.
— Будете писать ответ, мсье Дюкен, — проговорил он вполголоса, — напишите, что в Гервиле я не задержусь и что я желаю ей обрести наконец свое счастье. Простите, но своих планов я не изменю и встречаться буду, с кем захочу. Спасибо вам за все. В этом доме, рядом с вами, я и сам становлюсь лучше. Прекрасное чувство, хоть долго оно и не продлится. Берегите себя, дедушка Туан!
