«Она стала еще красивее, но по-другому и быть не могло, - сказал он себе. - Красивая девушка и - увы! - очень богатая».
Он снова стал смотреть на дорогу, не подозревая, что взгляд Элизабет неотрывно скользит по его спине, плечам, копне белокурых волос, выбившихся из-под бархатного картуза. Они с Жюстеном станут друзьями, союзниками - она была в этом уверена.
Бонни даже вскрикнула от восхищения, когда впереди показался старинный замок, чьи башни четко вырисовывались на фоне голубого неба, в окружении громадных деревьев - дубов и кедров с отливающими синевой игольчатыми кронами. Элизабет невольно содрогнулась.
- Я вспомнила! - воскликнула она. - И мне кажется, будто я только вчера отсюда уехала. Дедушка, а та высоченная ель? В нее еще угодила молния в тот вечер, когда мы у вас ужинали. Была ужасная гроза.
- Господи, ну и память! - поразился Ларош. - Я помню это дерево, еще бы! Я тогда очень расстроился. На его месте посадили лиственницу, уже взрослую и высокую. Я был глупец, что так убивался, потому что меня ждала куда более горькая потеря. Не знаю, как я пережил смерть Катрин. Думаю, только благодаря тебе. Решил, что любой ценой тебя разыщу. Но не будем больше об этом. Адела наверняка извелась, ожидая нас.
Фаэтон между тем выехал на широкую, усыпанную гравием аллею, которая прямиком вела во внутренний двор замка. Элизабет увидела, что у входа толпятся люди, почти все они были одеты в черно-белой гамме.
- Наша прислуга, - пояснил Гуго Ларош.
- А где же бабушка? - спросила девушка. - Я ее не вижу.
- Адела стоит позади них, на крыльце. Прошу, сохраняй выдержку!
- Я знаю, хорошо воспитанные люди сдерживают эмоции на публике.
- Именно!
Экипаж остановился, объехав массив самшитов, подстриженных в форме спиралей. Жюстен спрыгнул с сиденья, чтобы открыть дверцы. Бонни приняла его помощь и ухватилась за руку юноши, в то время как Ларош поспешно подал свою Элизабет.
Элизабет улыбалась всем, кто вышел ее встречать, как и полагается хорошо вышколенной прислуге. Мадлен - та стояла поджав губы и едва заметно кивнула в знак приветствия. На ней были черное платье и безупречно белый передник, на каштановых волосах - маленький чепец. Садовники, престарелый Леандр и Алсид, поклонились в пояс. Мариетта тоже была тут, белокожая и белокурая, в серой юбке и белой блузке, с передником, повязанным вокруг талии. И еще одна девушка, совсем молоденькая, в черном платье и белом чепце, краснея и смущенно улыбаясь, поклонилась господам.
Адела ждала, миниатюрная и очень чинная в своем сиреневом атласном платье, с уложенными в затейливую прическу светлыми седеющими волосами. Несмотря на лихорадочно бьющееся сердце, она «держала лицо» полновластной хозяйки замка.
- Бабушка! - вполголоса позвала Элизабет, которая смотрела на нее… и не узнавала.
Если верить недавно обретенным воспоминаниям, Адела Ларош была женщиной с застывшими суровыми чертами лица и холодным взглядом, хотя все еще красивой. Теперь же на ее лице читались все сожаления ушедших лет и, в этом Элизабет не сомневалась, постигшее ее ужасное горе.
- Дитя мое, наконец-то! - вскричала Адела. - Какая ты стала взрослая, красивая! Эта встреча - Божий дар, за который я неустанно Его благодарю!
У Аделы перехватило дыхание, и она умолкла. Элизабет подбежала, обняла ее, расцеловала в обе щеки.
- Моя дорогая девочка! - всхлипнув, произнесла та. - Как же я счастлива!
- Идемте в дом, - предложил Ларош, который пребывал в замешательстве и одновременно испытывал облегчение.
Дедушка и бабушка увлекли Элизабет в просторный вестибюль, где она увидела всё те же охотничьи трофеи - головы оленей, диких кабанов и коз, застывшие на своих подставках, со стеклянными глазами и потускневшей шерстью.
А Бонни так и осталась стоять снаружи с чемоданом в руках. Жюстен повел упряжку вместе с экипажем к конюшне. Гувернантка между тем рассматривала слуг.
- И кто это у нас тут такой рыжий? - скорчив ироническую гримасу, буркнула Мадлен. - Американка, чтоб ей пусто было!
- Ба! Тут она точно распоряжаться не будет! - подобострастно заверил ее Алсид.
- Добрый всем денечек! - звонко сказала Бонни. - Я состою на службе у мадемуазель Элизабет. И да, я говорю по-французски!
