Гуго Ларош немного расслабился, как только они с внучкой и ее наперсницей устроились в купе первого класса. Однако разговаривал он тихо, почти не глядя на Элизабет, - возможно, потому, что был человеком необщительным.
- Обед тебе понравился? - спросил он у девушки, когда они возвращались из вагона-ресторана.
- Все было очень вкусно, дедушка, - заверила его Элизабет. - Я бы с аппетитом съела что угодно, ведь вы сообщили мне такие чудесные новости об обитателях мельницы! Я боялась узнать, что дедушка Туан умер или что мои дяди разъехались.
- Боже мой, как ты импульсивна! - заметил Ларош. - Я бы все тебе рассказал, только позже. Но ты меня опередила. Кое-какие привычки тебе придется менять. Здесь не Нью-Йорк!
- Мейбл и Эдвард Вулворт очень щепетильны, когда речь заходит о соблюдении приличий и умении вести себя в свете, - сказала она.
- Разумеется! На свой, американский манер, - сквозь зубы прошипел дед.
Ларош уселся напротив нее и развернул купленную рано утром газету. Он погрузился в чтение, и Элизабет не посмела ему ответить. Она исподтишка наблюдала за ним, изучая его неприветливое лицо и начиная понемногу беспокоиться.
За обедом землевладелец выдал пространный монолог о возделывании виноградников и производимых им винах. Называл цифры, перечислял свойства разных сортов винограда - так, словно говорил со своей преемницей.
«И мне было скучно до зевоты! - думала девушка. - А ведь я должна этим всем интересоваться, я его наследница».
Было два часа пополудни. Поезд, длинный состав, влекомый паровозом, шел на умеренной скорости по большой равнине, расчерченной возделываемыми полями, в основном обнесенными оградами или обсаженными кустарником.
Бонни все никак не могла налюбоваться красотами французской деревни. У нее на лице расцветала широкая улыбка, стоило ей увидеть луг со стадом рыжих коров или с пасущимися лошадьми. Будущее рядом с обожаемой Лисбет представлялось ей чудесным.
- Как скоро мы прибудем в Шаранту, мсье? - осведомилась она.
- Очень поздно, мадам, - отвечал Ларош, складывая газету. - У нас пересадка в Орлеане на линию, которая проходит через Ангулем. В тамошней гостинице мы и остановимся на ночь. А завтра утром экипаж заберет нас и доставит в замок Гервиль.
- Замок Гервиль! - восхитилась гувернантка. - Кто бы мог подумать, что я буду жить во Франции в настоящем замке!
- Вообще-то это средневековая крепость, - уточнил Гуго Ларош, несколько смягчившись. - У меня не было возможности рассказать тебе ее историю, да и ты была слишком мала и ничего бы не поняла, - сказал он, опять-таки обращаясь к Элизабет.
- Так сделайте это сейчас, дедушка. Бонни тоже будет интересно послушать.
Ларош после недолгого колебания решился.
- Фундамент очень древний. По преданиям, крепость построили на том же месте, где некогда стояла цитадель готов - это племена, пришедшие к нам из Германии. Мой двоюродный дед организовал раскопки и рассказывал, что обнаружил начало подземелья и даже акведук.
Многие слова оказались слишком сложными для гувернантки, которая тем не менее кивала с серьезным видом.
- Начиная с XII века замком владели дворянские семьи, - продолжал он. - Ему суждено было стать свидетелем англо-французских войн. В 1178 году его захватил Ричард Львиное Сердце.
- Ричард Львиное Сердце! - изумилась Элизабет. - Я читала о крестовых походах, и этот король считался храбрейшим из храбрых.
- Конечно, с течением времени крепость разрушалась, но ее восстанавливали, - рассказывал дальше Ларош, довольный тем, что внучка с интересом его слушает. - Мое дорогое дитя, ты помнишь подъемный мост?
- Смутно, дедушка. Зато помню деревья в парке, заостренные черепичные крыши и маленькую башню в форме полумесяца.
- О, у тебя будет время исследовать в замке все! Бабушка с удовольствием тебе поможет. Мы не знаем, в которой из комнат спал король Генрих IV, но достоверно известно, что наше поместье посетил сам Людовик XIV, когда был в этих краях проездом.
- Кто это - Людовик XIV? - имела несчастье спросить Бонни.
- Наш «король-солнце», - последовал суровый ответ. - Все американцы так невежественны, как вы, мадам?
