— Саадия, ради тебя я готов перенести все невзгоды. Если нужно будет, я пойду под топор палача.
Девушка молчала, опустив голову. Из глаз ее текли слезы. Рука судорожно сжимала его руку.
— Прости меня, Муджахид, я была несправедлива к тебе.
— Я прощаю тебя…
Воцарилось молчание.
— А теперь мне пора уходить, — поднявшись с циновки, промолвил Муджахид.
— Не уходи, останься со мною.
— Нет. Боюсь, чтобы кто-нибудь не увидел меня здесь.
У дверей он остановился, обернулся и с горечью спросил:
— Ты за меня не выйдешь замуж, Саадия?
Прильнув к нему, она сжала своими мягкими ладонями его большую мозолистую руку и ответила:
— Я твоя рабыня, Муджахид.
Он не мог вымолвить ни слова. Неизмеримая радость теснила его грудь. О таких словах он даже не мечтал!
— Подождем, пока забудут об Абд ар-Рахиме, — наконец прошептал он.
А она сказала:
— Хоть сейчас… если только ты пожелаешь!
Он счастливо улыбнулся:
— В пятницу после молитвы я зайду к вам.
Осторожно выскользнув за дверь, Муджахид, как лисица, петлял по переулкам. Дома он бросился на кровать.
Отрывочные картины мелькали перед глазами: Саадия, падающая на землю, взмах лопаты и две скорбные фигуры, согнувшиеся под тяжестью тела, глаза Саадии, полные ужаса и мольбы, теплота ее рук, Саадия в свадебном наряде, Саадия у него в доме — хозяйка…
* * *
Лишь самого себя обманывал Хаджи Рашид, надеясь, что преступление удастся скрыть… В деревне не бывает тайн. Вода канала не безмолвна — она рассказывает, вольный ветер обдувает деревья и травы, нашептывая им новости со всей округи, деревья и травы шумят, разглашая тайну всему живому.
Так было и на этот раз.
Мальчики играли на берегу канала. Плеск воды заманил их купаться. Дети нырнули и… натолкнулись на тело человека. Не прошло и двадцати минут, как труп был вытащен на берег.
Вся деревня сбежалась. Взволнованные люди высказывали догадки одна другой фантастичнее. Все негодовали. Вслед за деревенским старостой примчались начальник района с помощником прокурора и следователем, врач и полицейские.
Началось следствие.
Огороднику Наиму аль-Хаули понадобилось немного земли, чтобы укрепить канал на своем участке. Проходя по обочине поля Хаджи Рашида, где сохранились следы костра, он заметил взрыхленную землю. Это показалось ему подозрительным. И, немного переворошив ее, огородник увидел застывшую кровь. Наим аль-Хаули поспешил к старосте. Толпа бросилась к полю Рашида.
На перекрестном допросе Хаджи Рашид запутался… Саадия запальчиво отвергала всякие обвинения… Ведь ее отец весь день был в ас-Суваки, там его, между прочим, видел и Муджахид…
Муджахид подтвердил слова Саадии. И, обвиненный в соучастии в убийстве Абд ар-Рахима, Муджахид вскоре оказался за тюремной решеткой. Но он внес залог и до суда был освобожден из тюрьмы.
Со слезами на глазах встретила его Саадия:
— Будь благословен, о Муджахид, да бережет тебя Аллах, из-за меня ты навлек на себя несчастье!
— Ради тебя, Саадия, я готов на все. Пока я жив, никто не тронет и волоса на твоей голове. Довольна ли ты мною?
— О да, тысячу раз да! Я навек твоя рабыня, Муджахид!
Счастьем и радостью засияло его лицо. Печально опустив голову, с горечью в голосе он сказал:
— Когда же наконец мы будем вместе. Всякий раз, как я, казалось, приближаюсь к тебе, что-нибудь случается… И вот теперь — тюрьма, а тюрьма — это долгие годы…
— Не печалься. Если понадобится, я буду ждать тебя до конца своих дней, — со слезами проговорила Саадия…
Священным Кораном поклялась она ждать его!
Следствие закончилось. Суд приговорил Хаджи Рахима к десяти годам, а Муджахида за недостатком улик к трем годам тюремного заключения.
Мир, кажется, еще не видел такого счастливого заключенного, как Муджахид. Ведь Саадия ждет его и будет принадлежать ему. Он легко переносил и работу в каменоломнях, и изнуряющий труд под палящими лучами солнца, и холодные ночи на жесткой постели, и голод…
Казалось, он жил где-то за пределами тюрьмы. Саадия навещала его раз в два, три месяца…
Упорно и добросовестно трудился Муджахид, покорно выполнял любые приказы. И через два года тюремное начальство решило досрочно освободить его.
