– Разумеется, дорогой Уотсон.
Холмс откинул полу пальто, запустил руку в боковой карман сюртука и вытащил серебряную фляжку; свинтив пробку, он передал фляжку мне. Я, не стесняясь, отхлебнул бренди и скоро почувствовал, как бодрящая жидкость начала делать свое дело.
– Что происходит? – осведомился я, отхлебнув еще раз и вернув фляжку Холмсу. – Куда мы едем?
Я и сам понимал, что задаю глупые вопросы, но мне пока так и не удалось собрать фрагменты воспоминаний в последовательную цепь событий, после чего можно было бы перейти к вопросам и поумнее. Собственно говоря, ритмичное покачивание экипажа, согревающее действие бренди и пульсация в затылке склоняли меня к тому, чтобы снова откинуться на подушки и уснуть. Холмс, как всегда, сумел оценить ситуацию.
– Вы уверены, что в своем нынешнем состоянии сможете продолжать это в высшей степени непростое расследование? – спросил он с сомнением.
– Может, и не смогу, – откликнулся я запальчиво, – но мне очень хочется знать, кто стукнул меня по голове, а главное – как вы сумели организовать наш побег.
Холмс широко улыбнулся.
– Огрел вас на «Матильде Бригс» некий моряк по имени Фрезер, но он не заслуживает никакого внимания. И никак не относится к делу.
– Моя голова с этим не согласна. Я бы с радостью отвесил ему ответный комплимент, – проворчал я.
Холмс продолжал улыбаться, не обращая внимания на мою воинственность.
– Что же до побега… видите ли, старина, вы никуда и не сбежали.
– Это вы о чем?
– Вы мой пленник.
Я тряхнул головой – что оказалось болезненно, – пытаясь понять, правильно ли я его расслышал.
– Пожалуйста, не говорите загадками, Холмс. У меня сейчас попросту нет сил гоняться за вами по очередному лабиринту.
– Да вам никогда было за мной не угнаться, Уотсон, даже на здоровую голову. А кроме того, даже когда вам суют под нос очевидные факты, вы не в состоянии их осмыслить. – Произнося эти слова, мой спутник продолжал улыбаться, но в голосе зазвучала безжалостная, ледяная нотка, напомнившая острое лезвие бритвы.
– Это бред какой-то. Как я могу быть вашим пленником? Я ничего не понимаю.
– Может, теперь поймете. – С этими словами Холмс вытащил из кармана пальто револьвер и нацелил его мне в сердце. – Одно лишнее движение, и я вас убью. Вот так все просто.
– Это шутка? – Еще не договорив, я понял по ледяному блеску в глазах Холмса, что он серьезен как никогда.
– Не будьте наивны.
– Значит, вы нездоровы, – заключил я. – У вас что-то не в порядке с головой. С какой радости вам меня убивать? Я ваш друг. Мы вместе пережили столько опасностей. И вместе начали расследовать это проклятое дело.
– Обстоятельства изменились.
– Господи, да какие обстоятельства!
– Ах, Уотсон, Уотсон, вы всегда отличались недалекостью. Вы видите только ожидаемое и предсказуемое. А я всегда гордился гибкостью своего мышления и своих нравственных принципов, я даже признавал в ряде случаев, что ошибался. И вот теперь я готов признать, что вся моя предыдущая жизнь была грубой ошибкой. Я осознал, что сражался не на той стороне.
Все это было откровенным бредом, и говорил он так, будто выучил текст наизусть. Я подался вперед, Холмс тут же напрягся и придвинул револьвер еще ближе ко мне.
– Вот только без всяких глупых проявлений отваги, – сказал он.
Я заглянул ему в глаза. Зрачки мутные, расширенные. То не было лицо сыщика Шерлока Холмса, живое и настороженное; то было лицо Холмса-наркомана. Я увидел на нем мечтательное, отрешенное выражение, которое наблюдал, когда, борясь со скукой и бездействием, он искал спасения в кокаине. Вот только имелось одно серьезное отличие. Я еще никогда не наблюдал у своего друга в такие моменты ни агрессии, ни помрачения рассудка. Он делался сонным, медлительным, порой – говорливым, но всегда сохранял добродушие. А на сей раз в поведении его угадывалось нечто необычное и даже зловещее.
– О чем вы думаете, Уотсон? – поинтересовался он.
– Обычно вы сами мне об этом говорите. О чем я думаю, нет нужды объяснять, – ответил я, стараясь казаться беспечным. Надо подольше поиграть в эту странную шараду, понял я, чтобы уразуметь, что же на самом деле происходит, и отыскать способ вернуть друга к реальности.
