– А, Шерлок, ты привез своего друга! – По-английски она говорила с акцентом, хотя, с каким именно, я уловить не смог.
Она отложила бумаги в сторону и, согнув длинный указательный палец, поманила нас ближе. Холмс, все еще державший в руке револьвер, ткнул меня в спину, заставляя придвинуться.
Да, она была воистину великолепна. Блестящие, черные как вороново крыло волосы обрамляли лицо с чертами пусть и неправильными, но при этом гипнотически прекрасными и странно жестокими. Она протянула мне руку.
– Как я рада, что вы удостоили нас своим посещением, доктор Уотсон.
– У меня не было особого выбора, – отвечал я отрывисто, не пожимая руки. – Не потрудитесь ли вы объяснить, что за шарады здесь разыгрывают и почему мой друг ведет себя так, будто стал другим?
В ответ она не то усмехнулась, не то мурлыкнула, прикрыв при этом глаза, а потом вновь распахнула их и бросила на меня выразительный взгляд.
– Будто стал другим, – повторила она негромко, на губах все играла улыбка. – Что вы имеете в виду? – Она откинулась на кушетке, глядя на меня как на нечто забавное. – По-вашему, ваш друг переменился? Вот ведь странно.
Было понятно, что дама решила поиграть со мной, будто кошка с мышью. Терпение мое лопнуло.
– Это невыносимо, я требую объяснения.
Я в ярости сделал шаг вперед, и тут же услышал щелчок взведенного курка.
– Хватит, Уотсон. Еще шаг – и я стреляю.
При этих словах я похолодел, ведь они были правдой. Я уже понял, что Холмс ничего не разыгрывает, что он не замедлит подкрепить слова делом. То есть убить меня. С этим внезапным озарением на меня накатила новая волна отчаяния, потом она схлынула и унесла с собой остатки душевных сил. Господи, он теперь действительно на их стороне! Он один из них!
– Прошу присесть, джентльмены, а потом, Шерлок, ты, может, объяснишь доктору правила игры?
Холмс подтащил поближе два плетеных кресла и поставил их футах в четырех-пяти от кушетки. Можно было подумать, что женщину эту окружал незримый барьер, переступать который не дозволялось. Холмс знаком приказал мне сесть. Я сел, он тоже; я снова увидел у него на лбу тонкую пленку пота. Да, в комнате было довольно жарко, но раньше я никогда не замечал у него ничего подобного. Очень хотелось понять, чт́о все-таки случилось с моим другом и какие именно мысли проносятся сейчас у него в мозгу.
– Начнем с официальных представлений, – проговорил Холмс, причем ни в голосе, ни на лице не отразилось никаких эмоций. – Позвольте представить вам баронессу Эммуску Дюбейк.
Баронесса приветственно кивнула.
– Это вам принадлежит та гигантская крыса? – осведомился я без обиняков.
– Сколь же любознателен ваш друг, – проговорила она негромко, приподняв бровь. – А я-то всегда считала, что вы, англичане, мастера изощренных иносказаний. На деле же оказалось, что вы не терпеливее голодных терьеров, завидевших кость. – Она обернулась ко мне. Улыбка исчезла, и ее глаза, изумительные черные глаза, холодно поблескивали. – Ладно, хотите получить ответ – извольте. Да, доктор, гигантская крыса принадлежит мне. Гигантская крыса – мое оружие. Я… как бы выразиться поточнее? Я способствовала ее созданию. Родилась я в Венгрии, однако много лет провела на Суматре и там наблюдала за этими странными, злобными тварями. Размером они со щенка, но, сбившись в стаю, в состоянии одолеть человека и за несколько минут изувечить его до смерти. Вот я и задумалась: а ведь они могут стать настоящей угрозой, если вырастить их покрупнее и заразить смертоносной бациллой. Какую же это дарует власть! Я многое изучала в своей жизни, у меня большие способности к освоению, запоминанию и развитию чужих мыслей. Продвинуться в познании хоть на шаг дальше, подсветить хотя бы краешек тени – такова неизменно была моя цель. Медицина, естествознание, оккультизм – я испробовала все. И все освоила.
– Оккультизм! – вырвалось у меня невольно.
– Рядовой разум не смеет заглянуть за пределы изведанного. Нет, нужно идти дальше, чтобы… подчинить других.
– Значит, вот к чему все это – подчинить других?
– Разумеется. В этом и состоит смысл жизни. Подчинять – значит властвовать, властвовать – значит быть свободной. Вот я подчинила себе Шерлока Холмса и положила конец его вмешательству в мои планы.
