Из
туалета
вышел,
пошатываясь,
эйдельмановский
охранник.
Закурил. Лицо
его было
бледно, глаза
покраснели.
- Какое
же дерьмо эта
"струйка"… -
пробормотал
он. - И как вы
живете без
стимуляторов,
Новицкий?
- Каприз
природы, -
Эней пожал
плечами. -
Повезло.
По коридору
прокатился
сдвоенный
стук каблуков.
Звук ниже и
тише - Цумэ.
Звонче и выше
- Ванда. На
плече у Цумэ
был чехол с
концертным
платьем.
Весило оно,
по прикидкам
Энея, килограмм
шесть - так
густо было
расшито
голочипами,
рисующими на
хозяйке
роскошные кринолины
и
многослойные
буфы.
- В
гостиницу? -
спросил
Игорь.
- Нет.
Только не в
гостиницу, -
Ванда
помотала головой.
- А куда?
- Куда
угодно.
Эней
оглянулся,
почуяв чье-то
еще присутствие.
Эйдельман, -
догадался он
раньше, чем
обернулся. И
догадался
правильно.
- А слабо
было нанять
старших? -
спросил он.
- Нет,
конечно, -
Эйдельман
улыбнулся. -
Но закон
распространяет
право
самообороны
на любую
агрессию
старшего в
отношении человека.
А людей вы
убивать не
стали бы.
Охранники,
нанятые им,
сидели на
скамейке оба,
тяжело дыша и
истекая
потом. Теперь
от них разило
уже не
комнатой
дешевого
борделя, а
общественным
туалетом в
метро в час
пик.
-
Дрянная
химия, -
шепотом
сказала
Ванда, когда
они отошли подальше.
- А как это
делаешь ты?
-
Способности
плюс годы
тренировок.
Как у тебя.
Цумэ и
Костя сели на
заднее
сиденье
джипа.
-
Забрось нас в
гостиницу, -
сказал Цумэ. -
Вместе с
платьем.
Эней
повернул
ключ.
Двадцать
минут спустя
они были в
машине одни.
- Я могу
тебе
показать
город, -
сказал Эней. "Идиот!"
- закричал кто-то
внутри него.
Кажется, даже
дуэтом. Возможно,
это были "Ид"
и "Эго". -
Правда,
сейчас темно,
но самые
красивые здания
подсвечены,
и…
- Покажи
мне хороший
ресторан, -
сказала Ванда
и положила
свою руку
поверх его на
рукоять
переключения
передач. -
Потому что я
устала и хочу
есть. А если
там же будет
и гостиница -
совсем
хорошо.
- Есть "Палас"
на Морской, -
шепотом
сказал Эней.
-
Прекрасно, - в
тон ему
прошептала
она.
Anything you can say I can say softer. I can say anything
softer than you.
Город
мелькал в
окнах
рождественскими
огнями. Эней
не удержался
и провез
Ванду по
Исаакиевской
и Дворцовой.
Там было
светло как
днем, а Нева лежала
во мгле меж
освещенными
берегами… С большим
опозданием
пришла в
голову мысль -
столиков
свободных
сейчас не
будет. В таких
местах в
канун
Рождества
столики
нужно заказывать
заранее, это
тебе не "Эль
Перро".
Так оно
и оказалось -
метрдотель
пожал
плечами и
сказал, что к
его
огромному
сожалению…
даже для
госпожи Войтович.
"Идиот!" -
присоединилось
к хору
суперэго - "Подпольщик
со стажем!
Простейшая
же операция..."
Эней полез за
коммом, но
Ванда это
пресекла и
направилась
к стойке
регистрации.
Свободный
"люкс"
нашелся. Эней
перехватил
руку Ванды и
протянул
администратору
свою
карточку.
- И ужин в
номер, - сухо
улыбнулась
пани Войтович,
вызывая меню.
- Не
раньше, чем
через два
часа, -
администратор
изобразил
вежливое
сожаление.
-
Отлично, -
сказала
Ванда. -
Прекрасно.
Раньше вам
все равно
никто не откроет.
Что в
лифтах
имеются
камеры
наблюдения,
Ванда
отлично
знала,
поэтому не
сделала ни
единого
движения. Все
движения были
отложены до
того момента,
когда за ними
захлопнулась
дверь номера.
…С
ужином
наврали -
принесли
через
полтора часа.
Впрочем, так
было даже
лучше. Ванда
сидела в
кресле поперек
- сама на
одном
подлокотнике,
ноги на
другом - и
чистила
апельсин.
Эфирные
масла
взлетали
вокруг ее
пальцев
маленькими
сияющими тучками.
Футболка
Энея висела
на ней
мешком.
Anything you can wear I can wear better. In what you wear
I'd look better than you.
- А что, -
спросил Эней,
управившись
с последним
куском
какого-то
итальянского
маринованного
мяса, - у тебя с
христианами?
Ванда,
до того
задумчиво
созерцавшая
рождественскую
елку в углу
комнаты,
повернулась
к нему.
Вопрос был
поднят
именно ею,
когда они
лихорадочно
раздевали
друг друга и
Ванда
обнаружила
на его груди
крест. "Черт
бы всех вас
побрал!" -
темпераментно
сказала она,
но, поскольку
прекращать
никто не
собирался,
вопрос так и
остался
открытым.
- То, что
живете вы
недолго, по
крайней мере,
у нас, -
сказала она. -
И умираете
плохо. И меня
это никак не
радует.
