Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2 - страница 30

Конфликт в Копорье перед походом на емь, вероятно, не имел последствий. Александр вполне сохранил свой авторитет в Новгороде. Кроме того, все, кто отправился с князем, вернулись здоровыми и с богатой добычей. Потери, вероятно, коснулись только суздальцев и карел. Князь оставил в городе сына Василия и спокойно отправился во Владимир, а затем в Орду, где его ждали еще в прошлом году.

После возвращения Александра монголы начали проводить перепись населения для введения новой податной системы. В 1257 г. перепись проходила во Владимиро-Суздальской земле[260]. И в эти же годы мы фиксируем в Новгороде странный рецидив событий 1255 года. Тогда пронесся слух, что монголы хотят произвести перепись и в Новгороде, для чего собираются в ближайшее время прибыть. Волнительно в городе было весь год: «и смятошася люди чересъ все лето», а зимой, когда приехал Александр с монгольскими послами, конфликт особенно обострился. Был убит посадник Михалко Степанович, суздальский сторонник, избранный при Александре Ярославиче в 1255 г. Вероятно, беспокойство охватило и князя Василия, не ожидавшего, что после восстания 1255 года его отец решит подчинить Новгород монголам. Василий бежит — и бежит, как Ярослав Ярославич, в Псков. Княжич, очевидно, искал поддержки против политики отца. Но Александр и на это раз провел энергичные меры: те, кто подговорил Василия к бегству («кто Василья на зло повелъ»), были казнены («овому носа урезаша, а иному очи выимаша»), а молодой мятежник из Пскова выведен и отправлен под конвоем в Суздаль («выгна сына своего изъ Пльскова и посла в Низъ»). Был избран новый посадник — Михаил Федорович, выведенный из Ладоги, доказавшей свою лояльность в 1254 г. во время бегства Ярослава Ярославича[261]. А в 1259 г. Александр прибыл в Новгород с войском и монголами «по число». Под прикрытием суздальских полков перепись была проведена и монгольские поборы утверждены[262]. В городе на столе был посажен другой сын Александра — несовершеннолетний Дмитрий.,

События 1252–1257 гг. показывают, что в некоторых кругах правящей элиты Северной Руси политика Александра Ярославича на «замирение Орды» встречала открытое сопротивление. Все это накладывалось на проблему включения в сферу влияния областей Восточной Прибалтики и сепаратистские тенденции в городах Северо-Запада. Князь был вынужден использовать вооруженную силу и карательные меры. Оппозиционеры открыто стремились заручиться поддержкой — как политической, так и, возможно, военной — на Западе. Однако там они столкнулись с сугубо прагматичным желанием приобрести новые владения, новых подданных, а не добрых соседей. Благожелательная риторика папы Иннокентия IV была реализована архиепископом Альбертом весьма формально и на деле вылилась в серию вторжений, военных кампаний, к которым привлекались как прибалтийские колонисты, так и вновь обращенные литовцы. На Руси эти «крестоносцы» столкнулись с единодушным и решительным сопротивлением, на которое явно не рассчитывали.

Примечательно, что эта борьба, судя по всему, выходила далеко за пределы Северной Руси. Около 1255–1256 г., как сообщает Галицко-Волынская летопись, такие противники, как Даниил Романович и литовский князь Миндовг, внезапно откладывают противоборство и совершают совместный поход на Киев — разграблению подвергся город Возвягль[263]. Инициатором похода в летописи представлен Миндовг, который звал Даниила «ко Возвяглю оттуда и къ Кыеву»[264]. Однако потом Даниил действовал самостоятельно и захватил Возвягль, не дождавшись подхода литовских войск. Обиженные литовцы даже ограбили на обратном пути Луцк. Это позволило В. Т. Пашуто утверждать, что главным организатором нападения на Киевские земли был Даниил Галицкий[265]. Обычно действия русского князя трактуется как борьба с монголами и их сторонниками. Однако не следует забывать, что великим князем Киевским в эти годы был Александр Ярославич Невский, а его противником выступал Андрей Ярославич, женатый на дочери Даниила Романовича. Причем тогда же мы наблюдаем поддержку Литвой немецких предприятий на Северо-Западе. Гипотетически эти события можно сопоставить, отчего получится, что борьба противников промонгольской политики великого князя Александра и их иностранных союзников (Ливония, Литва) вылилась в нападения на суздальские владения на юге Руси. Если такое предположение верно, то перед нами предстает целая цепочка событий — от 1252 до 1257 г., в которых мы наблюдаем проявления борьбы (вплоть до вооруженной) сторонников двух разных линий развития отношений с монголами.