XVII века, будут тысячами сжигать живьем
мужчин и женщин, объявленных грешниками, и
животных, якобы приносящих несчастье. Воз-
51
4*
можно, их немного учили греческому, ибо жре
цы, с нашей точки зрения, затерявшиеся в глу
бине веков, вели переписку именно на этом
языке. Галльский друид Дивициакус, которого
привез в Рим Цезарь и который спорил с Цице
роном на философские темы, кажется прототи
пом прелата, обедающего в городе.
Хотелось бы точно узнать, когда именно эта
раса сменила своих исконных богов на Спасителя,
явившегося из Палестины, когда именно домохо
зяйка, предшественница всех Валентин, Рен, Ж о
зефин и Андриенн, от которых я происхожу,
позволила мужу или сыну, более развитым, чем
она сама, отнести к переплавщику маленькие
бронзовые Лары *, из которых потом, кажется, ко
вали кастрюли или сковородки. Бывало даже — и
тому есть немало примеров, — что бородатых и
одетых в мантии богов переделывали в святых
апостолов. Другие ренегаты (ибо всякий новооб
ращенный всегда ренегат), с б ольшим уважением
относившиеся к поверженным идолам, благого
вейно закапывали их в уголке сада или погреба:
там мы их и находим, покрытых ярью-медянкой.
По правде говоря, у ж е не впервые божества, осе
ненные обаянием экзотизма, попадали в эти края:
итальянские торговцы всяким хламом завезли сю
да Изид * и Гарпократов *; ветераны привозили с
собой маленьких Митр *. Эти боги были удобнее,
они не предъявляли монопольных прав. Можно
даже заподозрить, что язычество, слишком старая
добрая религия, чтобы отказаться от нее, сохраня
лось в деревнях до VI, до VII веков. Следовало бы
52
научиться отделять тех, кто обратился в новую ве
ру очень рано, когда подобный поступок считался
еще героическим, от стада, принявшего христиан
ство, когда оно у ж е было одобрено сверху госу
дарством.
История знала, пожалуй, два по-настоящему
революционных момента. Первый — когда аскет-
индус, поняв, что человек, освобожденный от
всех заблуждений, становится хозяином своей
судьбы, удалился от мира, а если и остался в нем,
то лишь для того, чтобы служить прочим земным
творениям, став при этом д а ж е выше богов. Вто
рой — когда несколько евреев, более или менее
подверженных греческому влиянию, признали в
своем раввине бога, добровольно принявшего на
себя жизнь и муки человеческие, осужденного
как гражданскими, так и религиозными властями
и казненного местной полицией в присутствии ар
мии, готовой поддержать порядок. Отложим раз
говор о буддистской мудрости, которая привлечет
меня, когда мне исполнится двадцать лет. Что ка
сается еще одного небывалого события, страстей
Христовых, величием своим бросившего вызов
всем человеческим установлениям, то в наше вре
мя влияние его на христиан столь незначительно,
что с трудом верится, чтобы оно глубоко подейст
вовало на галло-римских новообращенных. Не
сколько чистых душ, конечно ж е , прониклись
возвышенной Нагорной проповедью *: в жизни
мне встретились два-три подобных случая. Немало
беспокойных сердец опьянилось надеждой на за
гробное спасение, которую в свое время поддер-
53
живал и языческий культ. Большинство, однако,
задалось тем же непристойным вопросом, что и
Паскаль: а что мы от этого выиграем? Несмотря
на птиц и бычков, принесенных в жертву, Галли-
ена Тацита * по-прежнему страдает желудочными
коликами, а Аврелиан Кауракус Гальба * не попал
в последний список тех, кого должны были повы
сить по службе. Варваров, врагов Рима и, хуже
того, его союзников, было полным-полно не толь
ко на дальних границах, но и в областях, соседст
вовавших с Неметоценной, то есть Аррасом, и
Багакумом, то есть Баве. Вскоре из монастыря, на
ходящегося на Востоке, донесется крик святого
Иеронима, ужаснувшегося развалу западных гра
ниц империи: «Поток квадов, вандалов, сарматов,
аланов, гепидов, герулов, саксов, бургундов и але-
маннов (ах, несчастная родина!) хлынул с Рейна и
Северного моря и движется к Аквитании: вся Гал
лия в огне и крови». Новый бог никого не спас,
как не спасли бы никого и старые боги. Не помог
ла бы и богиня Рима, рухнувшая в свое курульное
кресло *.
Богачам, нагруженным драгоценными вещами,
