— Может, помню, может, нет, — бесцеремонно прервала его Хродней. — С чего это она тебе так занадобилась? Она чем-то навредила тебе? Или ты сам хочешь причинить ей вред? И какую еще вещь собираешься ты ей вернуть?
— Да нет, не навредила… то есть, немного навредила, но мы не желаем ей зла, мы только хотим ей помочь! — воскликнул Бран. — Мы нужны ей, а не то она попадет в руки Хьердис и Миркъяртана иди, что хуже, погибнет по собственной воле, чтобы избежать плена. Она — единственная, кто уцелел из Гледмалборга, если это о чем-то тебе говорит. — Он дотронулся до шкатулки с драконьим сердцем, не зная, надо ли о нем упоминать.
Блестящий хищный взгляд Хродней проникал, казалось, в самое его сердце.
— Что-то, без сомнения, говорит — в зависимости от того, какую именно вещь ты имеешь в виду. Разумно, что дочь вождя доверила бесценную вещь на хранение рабу — верному и храброму рабу, который ничуть не боится Миркъяртана и Хьердис и скорее умрет, чем отдаст им эту вещь.
Пер, нахмурясь, с подозрением поглядел на Хродней, затем на Брана.
— Погоди-ка! Бран не ее раб, а мой. О какой это вещи вы толкуете?
Хродней не обратила на него ни малейшего внимания.
— Конечно же, ты обязан последовать за ней и вернуть ей эту вещь. Предупреждаю тебя — не верь никому, кто бы ни встретился на пути, и пока драконье сердце в твоих руках, упаси тебя боги попасть к Миркъяртану или Хьердис.
— Какое еще драконье сердце? — воскликнул Пер. — Бран, да как ты только мог такое задумать? Мы всего-то хотели найти защиту от Хьердис и Миркъяртана, а не вмешиваться в дела, которые нас не касаются. Я вовсе не намерен шататься по чужому миру, рискуя своей жизнью. Мне, если помните, предстоит унаследовать удел своего отца…
Хродней жестким взглядом пригвоздила его к креслу.
— Надеюсь, молодой человек, с течением времени твое высокое мнение о себе приуменьшится до разумных пределов. Тебе, может, это и в диковинку, но на Скарпсее существуют и иные ценности, кроме клочка земли на побережье. Жаль, что ты и вполовину не так благоразумен, как человек, которого ты зовешь своим рабом.
— Да я ведь не говорил, что никуда не поеду, если это уж так надо, я только…
— Решено. — Она дотянулась до кожаной сумки и принялась набивать ее колбасами, свисавшими со стропил. — Хлеб, сыр, колбаса, крупа для похлебки… — приговаривала она, и скоро перед ней выросла гора припасов и снаряжения, которые могли понадобиться в пути.
— Ты уверена, что мы без всего этого не обойдемся? — обеспокоенно спросил Пер. — Я ведь и не помышлял о долгом путешествии. Отец ждет меня на тинге, и если я буду пропадать в пути так долго, что понадобится вся эта куча припасов…
— Тебе понадобится все это и втрое больше, пока ты снова не пройдешь врата, — отозвалась Хродней. — Моя забота — передать твоему отцу весточку, что ты в безопасности. Это будет явная ложь — в нашем мире ты ни на миг не будешь в безопасности. Ну, вот мы и готовы; кажется, ничего не забыли, Бран?
Бран покачал головой и вздохнул.
— Остается только заплатить тебе за все это. Твои дары уже давно перешли границы простого гостеприимства. У Пера с собой кошель серебра и золота, верно, Пер? Уплати ей, и мы отправимся в путь. — Он уже почти что трясся от страха, изумляясь тому, что не отказывается от такой безумной и опасной авантюры.
Пер растерянно потянулся к кошелю.
— Ну, это уж слишком! Кто здесь слуга, а кто господин?..
Не то чтобы я возражал… — добавил он, под хмурым взглядом Хродней.
— Тебе не повредит немного побыть в подчинении, — язвительно заметила она. — Убери свои деньги и выслушай меня. Мне они не нужны. Я-то, что вы, простаки, зовете ведьмой. Я умею при помощи чар отыскивать золото в земле или извлекать его из могильных курганов, так что ваше добро мне ни к чему. Ну-ка, живо грузите все эти припасы на коней, и я приведу вас к месту, где ваш мир смыкается с моим. Не случалось мне прежде проводить через врата тех, кто меньше для этого подходит, и сейчас я делаю это только ради дочери Тьодмара. Если ее не схватят, она будет искать вас. Ингвольд не отдала бы тебе драконье сердце, если бы не знала, что ты последуешь за ней.
