Пер с неприязнью поглядел на Брана.
— Да уж, порой он бывает таким дурнем, — просто держись!
Помню, и раньше он мог проехать не одну милю, чтобы только уплатить мелкий должок какому-нибудь человечишке. Надеюсь только, что мы отыщем Ингвольд и вернемся домой прежде, чем мой отец разъярится не на жизнь, а на смерть… только слабая это надежда.
— Ну так отошли Брана одного, — отозвалась Хродней безо всякого сочувствия. — Он вернется таким вождем, каким тебе никогда не бывать. — Старуха двинулась к двери, прихватив с собой старый дорожный посох. — Ну что, храбрецы, идете?
Бран виновато глянул на Пера и взвалил на плечо седельную сумку.
— Пойдем, Пер, забудь хотя бы на время, что ты будущий вождь. Сейчас ведь это неважно, правда?
— Еще бы! — огрызнулся Пер, хватаясь за другой мешок и волоча его к двери. — Я — слуга, а ты — господин, и когда мы попадем в передрягу, из которой живыми не выберемся — виноват будешь только ты один!
Хродней долго разглядывала старика Факси и наконец мрачно покачала головой, бормоча что-то о бесплатном завтраке, который достанется троллям самое позднее через три дня. Когда кони были навьючены, она указала на зеленый безлесный склон холма и жестом велела им следовать за нею, ведя лошадей в поводу.
Пер торопливо нагнал ее.
— Если ты ведьма, тебе должно быть открыто наше будущее.
По-моему, было бы только справедливо, если б ты поделилась с нами тем, что знаешь, тогда бы мы хоть знали, чего можно ожидать. Куда нам ехать, когда попадем в незримый мир? Как узнаем мы, где искать Ингвольд? Как…
— Слишком много вопросов. Брал бы ты пример со своего раба: он-то знает, что если путь существует, то Рибху укажут его. Кто умен и смышлен, тот проедет Скарпсей из конца в конец, и никакой беды с ним не случится, если только он будет знать, что ему нужно делать. — Хродней вынула из кармана маятник. —
С его помощью вы найдете Ингвольд и получите ответ на эти бесполезные вопросы.
— Я бы предпочел точную карту, — проворчал Пер, выразительно глянув на Хродней, которая его упорно не замечала.
Старуха привела их к каменному кругу, что венчал зеленую вершину холма. Бран и Пер шли за ней, думая каждый о своем. Бран помалкивал, зато Пер все время что-то ворчал себе под нос и, когда Хродней велела им стать в центре круга, свирепо сверкнул глазами на Брана.
— По твоей милости мы влипли в эту заварушку, — пробурчал он. — Давай, поскорее придумывай, как нам выпутаться. Уж на что иные мои проказы были несносны, но эта…
Бран и ухом не повел. Взгляд его был прикован к черной фигуре на границе каменного круга, которая делала какие-то жесты и чертила в пыли руны. Сердце его бешено колотилось, а колени так дрожали от слабости, что он вынужден был опереться на старину Факси.
Затем каменный круг точно растаял, обратившись в туман. Бран заморгал, и туман понемногу начал рассеиваться, а ледяной ветер изодрал его в клочья и в холодном приветствии заполоскал полами Бранова плаща. Каменный круг и приветливые зеленые холмы, окружавшие жилище Хродней, исчезли, сменившись пустынным каменистым пейзажем. Камни походили на полуистлевшие черные кости, которые ветер и время, источив, превратили в диковинные башни со шпилями. Жесткий кустарник, мхи и лишайники отвоевывали себе место для жизни в расщелинах меж камней, небольших складках и углублениях застывших лавовых потоков.
Пер испуганно ахнул и теснее запахнулся в плащ.
— Так это и есть мир альвов? Вид у него зловещий, Бран.
Ну, куда же мы отсюда двинемся?
Бран сражался с ветром, тоже стараясь поплотнее закутаться в плащ и одновременно пытаясь взобраться на Факси, который нервно приплясывал. С ветром и упрямым конем одновременно Бран никак не мог справиться, тем более что-то сжимая в одной руке — и он отпустил плащ, стараясь утихомирить Факси. Наконец ему удалось крепко ухватить Факси за крапчатый нос, и теперь он мог сунуть странную вещицу, которую сжимал в руке, в карман, но он передумал и стал внимательно ее разглядывать. Пер что-то кричал от подножья холма, Факси продолжал волноваться, но Бран застыл на месте, не в силах пошевелиться. Вещицей в его руке оказался маятник, похожий на тот, которым однажды у него на глазах определяла дорогу Ингвольд. Должно быть, Хродней прежде, чем свершилось заклятие, сунула маятник ему в руку. Бран отчетливо вспомнил, как старуха, скорчившись на границе каменного круга, что-то кричала ему вслед — как ему показалось, довольно взволнованно, но ветер унес ее слова.
