— Слишком поздно. Слышишь — они ее заметили!
Призрачные Всадники испустили дикий вопль, точно свора гончих псов, завидевших добычу. Бран зажал уши, не заботясь о том, что выглядит трусом и ничтожеством.
Хафтор успокоительно похлопал его по спине.
— Не тревожься о ней, сынок. Если у нее фюльгья — лиса, она сумеет уйти от погони. Им вовек не догнать маленькую юркую зверушку, и Ингвольд хорошо это знает. А мы сможем без хлопот доставить вас к Хродней.
— Может, Ингвольд будет там нас дожидаться, — пробормотал Бран.
— Что-то я не понял насчет лисы и фюльгьи! — громко объявил Пер. — Ты хочешь сказать, что Ингвольд превратилась в настоящую лису — четыре лапы, хвост, уши, усы и так далее?
Тостиг и несколько других альвов воззрились на Пера.
— А ты разве так не можешь? — недоверчиво спросил один из них.
Тостиг локтем отпихнул его.
— Конечно же, не может, ты, осел, и болтать об этом с твоей стороны просто невежливо. У скиплингов не бывает фюльгий, и они от этого, кажется, ничуть не страдают.
— Но как же это… — начал Пер, недоумевая и, в то же время, пристально смотря в глаза альвов, пытаясь понять, потешаются над ним или нет.
— Да хватит, Пер, — взволнованно перебил его Бран. — Я тебе потом расскажу все, что знаю о фюльгьях. До чего же ты иногда бываешь непонятливым!..
Этой ночью Призрачные Всадники больше не появились. Бран решил, что не сможет заснуть, и всю ночь просидел у очага, клюя носом и то и дело вскидываясь, когда ветер фыркал в трубе или поскрипывала балка. Утром полуразвалившийся дом выглядел уже не так мрачно, а обильный завтрак превратил его безумный страх в нетерпеливое ожидание. Когда наконец они тронутся в путь, даже старина Факси, заразившись его энергией, скакал прямо по пятам за конем Хафтора, то и дело коварно его покусывая, чтобы подогнать.
Вскоре путники отыскали Путевую Линию, которая вела прямо на восток. Линия была четко отмечена, и судя по всему, пользовались этой дорогой чаще, чем можно было ожидать. Хафтор и трое его спутников весело трусили себе вперед, точно это была увеселительная поездка, и, как лучшие друзья, подначивали друг друга язвительными песенками.
К полудню тропа закончилась неподалеку от маленькой хижины, прилепившейся к огромному каменистому склону горы. Хижина так густо поросла мхом, что случайный путник ее бы и не заметил — а впрочем, здесь вряд ли бывали случайные путники.
Подъехав к дому, они увидели, что их поджидает осанистая старуха в черном. На голове у ней был синий платок, а в руке она держала корзинку, в которую собирала мох и травы.
— День добрый, Хафтор, — проговорила она без особого дружелюбия, окинув Брана и Пера зорким взглядом, который не упустил ни малейшей детали. — Я гляжу, ты путешествуешь с чужаками. Не спешитесь ли вы все, чтобы подкрепиться, прежде чем продолжите путь?
Хафтор резво соскочил на землю.
— У этих юных скиплингов дело к тебе, — сказал он. — История удивительная и для меня в чем-то даже загадочная, но полагаю, что эти юнцы попросят тебя провести их через врата в мир альвов. На твоем месте я бы кое-что выяснил, прежде чем…
— Хафтор. — Спокойные серые глаза Хродней даже не дрогнули. — Ты не на моем месте, так что прибереги свой совет для себя самого. Войдете вы в дом, или будете пить чай на свежем воздухе, с лошадьми?
Хафтор и его люди ненадолго задержались в хижине и все это время были неспокойны и усиленно вежливы. Когда прошло достаточно времени для соблюдения приличий, Хродней отправила их восвояси бесцеремонным замечанием, что в Хафторовом подворье их-де заждались. Хафтор смущенно распрощался с Браном и Пером и поехал домой, мучаясь, должно быть, от неутоленного любопытства.
— Ну что ж… — Хродней, сощурясь и сложив руки на своем впалом животе, опять изучающе оглядела своих гостей. — С какой стати должна я рисковать своим положением и репутацией, посылая скиплингов в мир, которому они не принадлежат? Мир, где они, быть может, обретут скорую и без сомнения лютую смерть.
Бран сжался в кресле под ее испытующим взглядом. Пер больно пнул его ногой, и он прочистил горло.
— Потому что… гм… ты, наверно, помнишь девушку, которая проходила здесь прошлой ночью. Худенькая, со светлыми волосами, в истрепанном сером плаще и стоптанных башмаках. Мне надо вернуть ей одну вещь…
